– Он нам поручает, – торжественно изрекла Мария, – выбрать расцветку для формы нашей швейцарской гвардии.
– Такое доверие – великая честь для нас! Приступим к обсуждению. Я думаю, что форму оставим прежнюю: широкий камзол с пышными рукавами и три цветных разреза. Верно?
– Так, государь, но на каких цветах мы остановимся?
– Тут есть над чем подумать. Но вы не хотите мне помочь, мой маленький советник? Какой первый цвет?
– Полагаю, белый. Цвет Франции!
– Тогда второй в честь Шотландии – голубой.
– Хорошо! А третий?
– Может быть, желтый?
– Нет, это цвет Испании. Лучше уж зеленый.
– Но это ведь цвет дома Гизов! – сказал король.
– Идея! – воскликнула Мария. – Возьмем красный – это цвет Швейцарии. Пусть он напоминает этим бедным людям об их родине.
Король согласился.
– Вот мы и справились с таким трудным заданием. К счастью, более серьезные дела мне даются гораздо легче, – иронически протянул он. – Ваши милые дядюшки, Мари, по возможности облегчают мне тяготы управления. Это просто очаровательно! Они пишут, а мне остается только подписывать, иной раз даже не прочитав.
– Но разве вы не знаете, государь, – спросила Мария, – что дядюшки мои служат вам и Франции в поте своего лица?
– Как не знать! – усмехнулся король. – Мне об этом так часто напоминают, что забыть просто невозможно. Сегодня как раз день Совета, и мы непременно увидим кардинала Лотарингского с его смиренной речью и преувеличенным почтением. Он будет то и дело кланяться и все приговаривать этаким елейным голоском: «Ваше величество не должны сомневаться в том усердии, которое нас воодушевляет во имя славы вашего царствования и благоденствия народа… Ваше величество, расцвет вашего блага и государства – вот наша конечная цель…» И так далее и тому подобное…
– Как хорошо вы его представляете! – засмеялась Мария, хлопая в ладоши, а потом серьезно добавила: – Все-таки надо быть снисходительным и великодушным. Вы думаете, что я радуюсь, когда ваша матушка читает мне бесконечные нравоучения о моих нарядах, слугах, выездах и прочей чепухе?.. Ведь она то и дело цедит сквозь зубы: «Дочь моя, вы королева! На вашем месте я следила бы за тем, чтобы мои дамы не пропускали обедню, а также и вечерню… На вашем месте я бы не носила этот красноватый бархат, он недостаточно солиден для вас… На вашем месте я бы никогда не танцевала, а только смотрела…»
Король закричал, заливаясь смехом:
– Ну точь-в-точь моя матушка! Но видишь ли, она ведь моя мать, а помимо прочего, я и так обидел ее, отстранив от участия в некоторых государственных делах, которые целиком доверил твоим дядюшкам. Надо ей уступать в чем-нибудь другом и почтительно принимать ее воркотню. Мирюсь же я с приторной опекой кардинала… и все потому, что ты его племянница…