– Безусловно так, – вздохнул король. – Но что это за шум на дворе? Господи! Неужели бунтовщики?
– Сию минуту узнаю! – забеспокоился герцог де Гиз.
Но не успел он переступить порог, как вошел капитан Ришелье и доложил королю:
– Простите, государь, господин де Конде, которому стало известно о неких речах, зазорных для его чести, настоятельно просит позволения очиститься от оскорбительных подозрений в присутствии вашего величества.
Король, быть может, и отказал бы принцу в приеме, но герцог де Гиз уже подал знак, солдаты Ришелье расступились, и возбужденный, с высоко поднятой головой принц Конде вошел в комнату. Следом за ним вошли несколько высокопоставленных дворян и несколько монахов из общины Святого Флорентина, которых кардинал на эту ночь превратил в солдат: под рясой у них скрывалась пищаль, под капюшоном – шлем.
Принц низко поклонился королю и заговорил первый:
– Простите, государь, мою смелость, но она может быть заранее оправдана дерзостью тех обвинений, которыми враги мои тайно порочат мою преданность престолу! Я хочу их изобличить и покарать!
– О чем идет речь, брат мой? – якобы удивленно спросил король.
– Государь, распустили слух, будто я глава мятежников, которые своим безумием и нечестивым покушением расшатывают устои государства и угрожают вашему величеству.
– А! Так говорят? – спросил Франциск. – Кто же так говорит?
– Я только что лично слыхал эти гнусные измышления из уст вот этих благочестивых флорентийских братьев, которые не стесняются говорить вслух то, что им другие нашептывают потихоньку!
– Кого же вы обвиняете? – спросил король. – Тех, кто повторяет, или тех, кто нашептывает?
– Тех и других, государь, но главным образом зачинщиков этой подлой клеветы, – ответил принц Конде, смотря прямо в лицо кардиналу Лотарингскому.
Самообладание принца смутило кардинала, и он отступил за спину своего брата.
– Ну что ж, брат мой, – произнес король, – мы разрешаем вам и опровергнуть клевету, и изобличить ваших обвинителей… Посмотрим!..
– Мне опровергать клевету? – переспросил принц Конде. – Разве мои поступки не говорят сами за себя? Разве я не явился по первому зову в этот замок, чтобы занять место среди защитников вашего величества? Разве так поступают виновные? Скажите вы сами, государь!
Франциск не ответил на вопрос, а просто сказал:
– Обличите ваших клеветников.
– Я это сделаю, и не словами, государь, а делом! Если они по-настоящему честны, пусть обвинят меня открыто, пусть назовут себя здесь, всенародно… и я бросаю им перчатку! – И, выпалив эти слова, принц Конде бросил перчатку к своим ногам.