К вечеру к нему снова подкатил тот же касковитый дедок:
– Стоишь?… Я вижу, у тебя стремление есть, и призвание, однако, чувствуется. А призвание, оно ведь нам строителям дороже всех квалификационных удостоверений. У тебя хоть какое-нибудь начальное образование есть? Языки, может, со словарем понимаешь – там наверху ведь надо таблички читать на иностранном и выражаться соответственно: “вира”, “майна”, “чин-чин”…
Костас вдохновился:
– Образование у меня высшее. Выше некуда: “оксфорд” наполовину с “кембриджем” и “масачусетсом”. А языки…, языки полный комплект: русский, французский, немецкий, английский, греческий… Подойдут?
Дедок с сомнением отнесся к такому перебору:
– Ишь разошелся, лапотник. Так я тебе и поверил. А ну: как будет, скажем, по-немецки «Руки вверх»?
Костас тут же выдал:
– “Хенде хох…”
– Ух ты, – положительно удивился дед и мысленно бросил шар в карман претендента, – Верно… А по-английски «твою мать»?
Костасу это было раз плюнуть:
– “Фак ю…”
– Молодец…, – снова одарил его шаром дедок, – А по-гречески
«любовь»?
И вновь Костас отличился:
– “Агапе…”
– Соображаешь, пацан… А «кровать» по-французски?
Ну, это было вообще, как два пальца окропить:
– «Куше»…
– Есть, есть способности…, – пересчитал шары касковитый строитель, – В ученики пойдешь? Три месяца будешь работать только за обед да за ночевку в бытовке. И если дело заспорится, то я тебя к удостоверению представлю…
Костас как никогда был согласен на все:
– Пойду…
Дедок от души прихлопнул его по плечу:
– Ну, тогда заполню на тебя анкету… Фамилия?
– Пилеменос…
Умудренный строительной жизнью наставник косо и одновременно хитро зыркнул:
– Уж не родственник ли ты заслуженному нефтянику?
Костас не отпирался:
– Сын…
Дед поковырял карандашом в носу:
– Еще скажи, что ты – брат ведущего «Угадайки». Вы с ним одного роста. Только тот почище, да попородистее…
Пиль был серьезней некуда:
– Да, я – это и есть он… Надоело вот на экране шутом гороховым прикидываться. Хочется настоящей жизни досыта нахлебаться. Как все пожить…
– Ха, – снова ткнул карандашом в анкету дедок, – Да ты шутник, лапотник. Сработаемся…
Костас таскал на крышу строящегося небоскреба цемент, плитку, арматуру, а обратно обломки, металлические и колбасные обрезки. Разнашивал пластиковую каску. Пытался взобраться на макушку крана за три минуты. Учил технику безопасности и памятку высокомонтажному строителю.
Голова и мускулы его на глазах припухали. Тело от солнца бронзовело и кожа от ветра матерела. Крепчал голос от крепкого мата. Дубела роба от пота и грязи. Костас стал похож на человека труда. И в одно прекрасное дождливое утро дедок припечатал: