– Я когда в армии служил, у нас зарплата была три рубля восемьдесят две копейки. На эти деньги мы должны были купить зубную щетку, зубную пасту и специальную сажу для сапог.
– Гуталин, что ли? – поддерживаю я разговор.
– Не, гуталин было бесполезно покупать. Его тут же тырили из тумбочек.
– Кто?
– Все. Он же на спирту! Наши намазывали его на хлеб и ели. Забирает лучше водки.
Гриша всегда рассказывает про армию. Это самое сильное впечатление его жизни.
Я заказываю ему две «Маргариты».
– Эх, а помнишь «Приму» по пятнадцать копеек? – спрашивает Гриша. – «Памир» по десять, «Дымок» по шесть? Я как сержантскую школу закончил, стал двадцать рублей восемьдесят копеек получать. Вино в трехлитровых банках, на губе – «Беломор»! Все девчонки Вологды были наши.
Я люблю Гришу – он хороший человек. И вспотевшего артиста тоже – вон он как, бедняга, старается. И своих разнокалиберных сограждан: раньше я думала, что я столько не выпью, а оказалось ничего – справляюсь.
[1990 г.]
Работать в глянцевом журнале мне очень нравилось. В мои профессиональные обязанности входило следующее:
покупать кофе;
варить кофе;
мыть чашки.
Но уже через две недели я добилась стремительного карьерного взлета. Офис-менеджер вывалила мне на стол мешок писем.
– Отделяй буйных идиотов от тихих. Тихих отдашь Мэри, а буйных – уборщице.
«Дорогая редакция! Я собираю коньячные бутылки, из которых пили знаменитости. Попросите, пожалуйста, моделей из вашего журнала выпить для меня. Коньяк оплачу».
«Я ненавижу свекровь. Как мне лучше ей об этом сказать?»
«Вы называете себя женским журналом, а сами на мои письма не отвечаете. Вы – мужской журнал! У вас в редакции женщинами и не пахнет!»
Я не удержалась и вступила с автором в переписку: «О, боже! Как вы узнали?!»
«Я – профессиональный физиогном, – ответила тетенька. – Я сразу поняла, что ваш главный редактор Триш Пойнтер – мужик!»
Триш посмеялась и запретила мне читать письма.
– Будешь помогать новому выпускающему, – сказала она. – Его зовут Абрахам Хортон. Он только что прибыл из Вашингтона.
В каждой конторе должен быть штатный дурак и штатный мудак. Абрахам Хортон совмещал в себе и то и другое. Его никто не любил. Однажды его укусила собака охранника, и через час ее нашли мертвой. Мы были уверены, что это отравление.
Больше всего Абрахам боялся, что его будут ругать, и ради профилактики драл задницу – себе, подчиненным и соседям.
– А Мэри распечатывает личные письма на корпоративной технике! – докладывал он Триш.
Та слала его лесом.
– Вы же должны быть в курсе! – оправдывался мистер Хортон. – Вы же сами говорили: нам следует сокращать расходы. А Мэри их наращивает!