Стрелять мешали неожиданно выступившие на глазах слезы. Я ненавидела себя за свою нынешнюю жизнь и презирала Аскольда. Сколько было у него до меня таких, как я? Я слышала про двоих, но вполне возможно, что их было больше. Аскольд сделал меня машиной для убийства, у которой всего одна-единственная цель – найти и убить. Каждая девушка, которая в этой жизни встречала Аскольда и решала соединить с ним свою судьбу, вставала на мерзкую, кровавую дорогу. Лишалась всех радостей жизни, в полном смысле слова сходила с ума и думала о том, что все проблемы в этой жизни способен решить всего один выстрел и этот выстрел должен быть ею произведен в собственную голову.
Несмотря на выступившие слезы, сегодня я стреляла достаточно метко. Скорее всего от отчаяния и ненависти к Аскольду. Впереди никакого просвета. Только убийство объекта и телохранителя в подъезде жилого дома. А потом я буду убивать еще и еще. Я должна делать свою работу четко, как автомат. А что дальше? Что будет со мной дальше? Как долго я смогу так жить? До тех пор, пока Аскольд для подстраховки не поставит меня на учет в психдиспансер и я не перережу себе вены в ванной или не прострелю голову?
Я подумала о Рите… Странно, что она решила прострелить себе голову из охотничьего ружья, ведь она стреляла из пистолетов и винтовок. Получается, Аскольд действительно все продумал. Если бы Рита сделала это из другого оружия, то у следствия сразу бы появились вопросы, каким образом оно появилось в доме. С охотничьим ружьем все намного проще. Оно, по всей вероятности, было зарегистрировано на Аскольда, и у него есть охотничий билет. Нет никаких лишних вопросов и подозрений. Значит, на момент убийства Аскольд был в доме и сам протянул Рите ружье… Вполне возможно, что перед этим он хорошенько накачал ее таблетками и спиртным. Девушка была в полной прострации. В момент самоубийства она вряд ли могла осознавать, что делает.
А еще я думала о том, что всю свою жизнь мечтала стать сильной, самодостаточной и успешной. Но вместо этого я попала в замкнутый круг пустоты и отчаяния. Неужели именно такая скотская жизнь предначертана мне судьбой? Почему я смогла переступить через саму себя и через свои моральные принципы? Разве этому учила меня моя мать? Но ведь мама учила Анну, а я стала Яной. Яна росла в детском доме, и воспитывать ее было некому. Получается, что ее воспитала улица. Как же быстро я согласилась стать Яной… Но ведь если так разобраться, то другого выхода у меня не было. Моим спутником стал не только Аскольд. Ими еще стали одиночество и душевная боль.