– Правду – о чем? – Молодой князь с подозрением уставился на пленника.
– О боярине твоем Блуде. И о том, как погиб Лют Свенельдич.
Ярополк помрачнел:
– Я не хочу об этом слушать!
Хотел он произнести это важно и твердо. Но голос подвел – взвился фальцетом.
От этого Ярополк занервничал еще больше:
– Не хочу ничего слушать! Уходите!
– А придется послушать, – ледяным голосом, уже без всякого почтения сказал Сергей.
Он с трудом сдерживал раздражение. И это сын Святослава!
– Или ты, княже, выслушаешь нас – или нас выслушает вече.
Ярополк гневно сдвинул брови, открыл рот… Но сдержался. Проглотил сердитую отповедь. Сообразил, должно быть, что популярность Сергея и его старшего сына в Киеве – побольше, чем у князя. Да и дружина тоже еще неизвестно на чью сторону встанет. А может, вспомнил Ярополк, что боярин Серегей и самому Святославу осмеливался обидное говорить… И Святослав терпел.
– Пусть говорит, – разрешил Ярополк. – Только пусть говорит… по-ромейски.
И победно поглядел на Сергея. Вот тут-то твой печенег и опозорится.
– Говори, – велел Сергей.
– Меня зовут Евпатий, и я сын патрикия Алакиса, – глухо, но зато на отличном ромейском проговорил пленник. И уточнил: – Четвертый сын. К вам меня послал севастофор[18] Роман. – Тут он запнулся и поглядел на Артёма: надо ли пояснять, кто такой этот Роман?
Артём пояснил сам:
– Это евнух кесаря. Один из тех, кому велено злоумышлять против нас, чтобы…
– У нас с кесарем мир! – перебил его Ярополк. И смутился. Зачем сказал? Политика Византии ему была ведома. – Пусть продолжает, – вздохнув, разрешил князь.
И пленник продолжил.
С каждым его словом Ярополк все больше мрачнел. Особенно когда речь зашла о Блуде. А когда пленник заговорил о том, как была подстроена встреча Люта и Олега, Ярополк скептически хмыкнул. Не поверил.
– Я послал людей в деревлянскую землю, – сказал Сергей. – Они отыщут этого поганого волоха. Уверен: он тоже поведает много интересного.
– Пусть сначала отыщут, – проворчал Ярополк. – Ну-ка сними рубаху! – внезапно приказал он пленнику.
Тот покосился на Сергея.
– Сними, – разрешил тот.
– Вижу: пытали вы его крепко! – сказал князь, поглядев на ожоги и следы ножа.
– Это не мы, это печенеги, – возразил Сергей.
Ярополк не стал спорить.
– Оставьте его, – распорядился он. – Я сам с ним поговорю.
Сергей задумался. Очень не хотелось ему оставлять ромея. Слишком сильна была здесь, в кремле, власть Блуда. Как бы не произошло с Евпатием несчастного случая. Формально он мог бы отказать. Его пленник – его собственность. А сам он, хоть и боярин, но не Ярополков, а Святославов…