Тяжело вздохнув, он тихо сказал:
– Позови Бориса Федоровича.
Оставшись один, Федор Иванович стал на колени и громко произнес, впившись испуганным взглядом в иконы:
– Помоги!.. Господи, дай сил, умудри, наставь меня!..
Услыхав шаги за дверью, Федор Иванович быстро поднялся с пола, вытянулся во весь рост. Стал ожидать.
Дверь отворилась и, мягко ступая, низко наклонив голову, в покои вошел Борис Годунов. Не разгибая спины, он остановился против Федора Ивановича.
– Слушаю, великий государь. Приказывай.
– Чего там толпится народ? – недовольно спросил Федор и, не дождавшись ответа, проговорил, сморщившись, с досадой: – Не было бы беды, коли и повременили бы...
Борис Годунов вскинул свою курчавую голову и громко, с каким-то диким неистовством, похожим на отчаянье, воскликнул:
– Помилуй, государь! Пожалей холопов своих!.. Пожалей беспастушную Русь! Ни единого часа она не может быть без венчанного владыки! Побойся греха!
Борис Годунов пал на колени:
– Страшись, государь! Пошатнется трон от промедления! Время сторожит каждый вздох наследника престола... Торопись. Выйди к ближним боярам. Пускай бьют челом в верности тебе и государыне. Они – холопы твои. Ты... ты... в страхе держи их... Заставь их...
– Молчи, Борис! – недовольно перебил его Федор.
Помолившись на икону, он отрывисто сказал: «Идем...» – поразив Бориса властным, необычайным для него голосом.
Проходя сводчатым коридором впереди Годунова, Федор Иванович негромко спросил:
– Митрополит с ними?
– С ними, государь.
Около входа в большую приемную палату Борис Годунов обогнал царевича, чтобы торжественно распахнуть перед ним дверь.
Увидев входившего в палату Федора Ивановича, бояре и думные дьяки опустились как один на колени. Воцарилась тишина. Один митрополит, держа в руках крест и евангелие, стоял не шелохнувшись.
Вдруг, обернувшись лицом к боярам, митрополит властно произнес:
– Бояре! Целуйте крест великому князю, царю всея Руси и государю нашему Федору Иоанновичу!
Борис Годунов и Бельский, один – справа, другой – слева, приблизились к трону и вложили в руки царевича Федора державу и скипетр. Федор Иванович крепко прижал их к груди, внимательно осматривая коленопреклоненную толпу придворной знати.
Бояре, поднимаясь с пола, по очереди подходили к митрополиту и с великою покорностью и смирением прикладывались к кресту, а затем, приблизившись к царю Федору, целовали его руку, в которой находилась держава, и, подобострастно кланяясь, удалялись задом к своим местам.
Когда был завершен обряд присяги, царь Федор сказал тихо, но твердо:
– Божьей милостью, мы, ныне государь ваш, обещаем быть достойным памяти покойного милостивого батюшки нашего Ивана Васильевича, преставившегося в высшие чертоги Господа Вседержителя. Служите вы и мне, как служили моему батюшке!