К сожалению, у бумажки не хватает уголка, но я все же на всякий случай посылаю ее Вам.
Станция Дно. Екатерина Суздальцева.
«Но ведь это не будильник, а часы на башне св. Сульпиция», – рассматривая бумажку, мысленно возразил своей мнимой корреспондентке Торопуло.
Третье письмо было от мнимого нумизмата.
Посылаю Вам целую пачку бумажек от экспортных конфет. Ваш план действительно интересен. Я думаю, будущим историкам пригодятся собранные Вами документы. Над собирателями, может, тоже в свое время смеялись и принимали за маньяков. Теперь вряд ли кто-либо станет оспаривать важность нумизматики для истории. Так же, я думаю, будет важна Ваша коллекция для бытовой, а может быть, и политической истории нашего времени.
Жму вашу руку.
С. Мухин
Р. Б. Правда, нумизматам памятников не ставят.
«Вот, по-видимому, обо мне узнали», – радовался Торопуло.
Куда больше стихотворений, поэм и прозы Пушкина Торопуло любил его изречения:
«Не откладывай до ужина того, что можешь съесть за обедом».
«Желудок просвещенного человека имеет лучшие качества доброго сердца: чувствительность и благодарность».
Гете, Пушкина, Крылова любил Торопуло, но больше всех книг любил Торопуло «Физиологию вкуса» Брилья Саварена, оказавшего столь сильное влияние на мировоззрение Пушкина.
Из великих полководцев больше всех нравился Торопуло – Карл Великий, потому что он ел мало хлеба и много дичины – часто съедал за обедом четверть козули или целого павлина, или журавля, или две пулярки, или одного гуся, или одного зайца.
Портрет Карла Великого украшал кабинет Торопуло. Бронзовые бюсты Пушкина, Гете и Крылова стояли на библиотечных полках.
В этот вечер думал Торопуло о мечтаниях садоводов девятнадцатого века – о чае из орхидей, о плодовых садах, которые охранялись бы вместо пугал зеркалами, которые блеском отгоняли бы птиц.
«Совсем бы другую картину представляла Европа, – думал Торопуло, – плоды под открытым небом в зеркалах отражались и радовали бы глаз своей многочисленностью, кроме того, на солнце деревья казались бы ослепительно сверкающими».
Вошла Нунехия Усфазановна, сияющая и радостная.
– Вот я и принесла вам бумажку от моей старой, старой подруги. Она живет на Кавказе. Просила я ее, чтобы она прислала бумажку покрасивей.
– «Фантази»! – прочел Торопуло надпись на бумажке. – Вот так «Фантази»! Однако где это? – Торопуло повернул бумажку. Прочел: – «Тифлис. Железн. ряд, № 9». Ага, это в Грузинской республике.
Находящийся в широком сердце попугай и дразнящая эту птицу дама в блузке моды четырнадцатого года и огромной шляпе со страусовыми перьями, – надпись «Фантази», пожатие двух холеных рук, название фабрики – «Урожай» – привели в негодование Торопуло.