«Бурнусы-то, – говорю, – можно б, мне кажется, погодить справлять, а прежде б с долгами рассчесться».
Она на эти мои слова сейчас опущает белу рученьку в карман; вытаскивает оттуда бумажку и подает. Смотрю, в этой бумажке аккурат тридцать и один целковый.
Взяла я деньги и говорю: «Благодарствуйте, – говорю, – Леканида Петровна». Уж «вы» ей, знаешь, нарочно говорю.
«Не за что-с, – отвечает, – а сама и глаз на меня даже с работы не вскинет; все шьет, все шьет; так игла-то у нее и летает»
«Постой же, – думаю, – змейка ты зеленая; не очень еще ты чванься, что ты со мною расплатилась».
«Это, – говорю, – Леканида Петровна, вы мне мои расходы вернули, а что ж вы мне за мои за хлопоты пожалуете?»
«За какие, – спрашивает, – за хлопоты?»
«Как же, – говорю, – я вам стану объяснять? сами, чай, понимаете».
А она это шьет, наперстком-то по рубцу водит, да и говорит, не глядя: «Пусть, – говорит, – вам за эти ваши милые хлопоты платит тот, кому они были нужны».
«Да ведь вам, – говорю, – они больше всех нужны-то были»
«Нет, мне, – говорит, – они не были нужны. А впрочем, сделайте милость, оставьте меня в покое».
Довольно с тебя этой дерзости! Но я и ею пренебрегла. Пренебрегла и оставила, и не говорю с нею, и не говорю.
Только на утро, где бы пить чай, смотрю – она убралась; рубашку эту, что ночью дошила, на себя надела, недошитые свернула в платочек; смотрю, нагинается, из-под кровати вытащила кордонку, шляпочку оттуда достает… Прехорошенькая шляпочка… все во всем ее вкусе… Надела ее и говорит: «Прощайте, Домна Платоновна».
Жаль мне ее опять тут, как дочь родную, стало: «Постой же, – говорю ей, – постой, хоть чаю-то напейся!»
«Покорно благодарю, – отвечает, – я у себя буду пить чай».
Понимай, значит, – то, что у себя! Ну, бог с тобой, я и это мимо ушей пустила.
«Где ж, – говорю, – ты будешь жить?»
«На Владимирской, – говорит, – в Тарховом доме».
«Знаю, – говорю, – дом отличный, только дворники большие повесы».
«Мне, – говорит, – до дворников дела нет».
«Разумеется, – говорю, – мой друг, разумеется! Комнатку себе, что ли, наняла?»
«Нет, – отвечает, – квартиру взяла, с кухаркой буду жить».
Вон, вижу, куда заиграло! «Ах ты, хитрая! – говорю, – хитрая! – шутя на нее, знаешь, пальцем грожусь. – Зачем же, – говорю, – ты меня обманывала-то, говорила, что к мужу-то поедешь?»
«А вы, – говорит, – думаете, что я вас обманывала?»
«Да уж, – отвечаю, – что тут думать! когда б имела желание ехать, то, разумеется, не нанимала б тут квартиры».
«Ах, – говорит, – Домна Платоновна, как мне вас жалко! ничего вы не понимаете».