Но Монтескье не сразу был вполне понят и оценен своими соотечественниками. Сравнительная умеренность его взглядов, некоторая доля сословных предрассудков, не чуждых его произведениям, на каждом шагу встречаемые в них указания на необходимость считаться с действительностью и с наследием истории, – все это не могло прийтись по вкусу французскому обществу XVIII века, готовившемуся к коренному пересмотру всего общественного строя. Более смелые, чисто рационалистические построения других его великих современников лучше отвечали господствующему настроению. «Персидские письма», гораздо менее глубокие в философском отношении, чем «Дух законов», приняты лучше, чем это последнее произведение, и читались, во всяком случае, больше. Это потому, что Монтескье написал «Персидские письма» в то время, когда сам еще почти вполне подчинялся господствующему направлению и не успел занять еще того самостоятельного положения в умственном движении своего века, которое занял впоследствии с выходом в свет «Духа законов». Но зато вне пределов Франции, в остальной Европе, где не было такого противоречия между настроением общества и действительностью, или потому, что эта действительность лучше отвечала назревшим потребностям, как, например, в Англии, или же потому, что само общество не было настолько подготовлено к освобождению от сковывавших его уз, как на континенте Европы, – там Монтескье скоро нашел ревностных приверженцев, старавшихся провести его идеи в жизнь, и между этими приверженцами его взглядов встречаются монархи и известнейшие государственные деятели.
Екатерина II, увлекавшаяся в юности французской философией вообще, остановилась на сочинениях Монтескье, потому что в них нашла более всего приложимых к жизни указаний, которыми, как ей казалось, можно будет воспользоваться. Она включила в свой знаменитый «Наказ» много взглядов, заимствованных у Монтескье, и сама писала, что «изрядно обобрала г-на президента для блага своих подданных». Грандиозная затея Екатерины не удалась, потому что была задумана слишком широко, да и взгляды самой императрицы, под влиянием дальнейших событий, успели измениться; но ее «Наказ» не остался без влияния на направление нашего дальнейшего законодательства, а провозглашение с высоты трона великих освободительных идей послужило сильным толчком к самосознанию русского общества.
Прусский кодекс 1792 года составлен под непосредственным влиянием «Духа законов», и деятельность известного прусского министра-реформатора Штейна получала вдохновение из того же источника. Вашингтон был знаком с произведениями Монтескье, и американская конституция составлена не без заимствований из его великого творения. В Англии Блекстон, до сих пор считающийся авторитетнейшим знатоком государственного права, только развивал идеи Монтескье.