Ему нужно было устроиться в Париже, найти уроки, занятия, составить знакомства. Как в первое свое пребывание, так и теперь он нашел себе главную поддержку в лице своего друга и покровителя, барона Гримма. Гримм хотя и принадлежал сам к одной из партий, но как человек умный и беспристрастный, помогал своему молодому другу везде, где мог. В Версаль, где в то время жил двор, Моцарту не удалось попасть, но вместо этого Гримм старался ввести его в знатные, богатые дома и дал ему письмо к графине Шабо. К несчастию, выбор барона оказался очень неудачным: графиня выказала себя с очень непривлекательной стороны. Когда Моцарт в назначенный день явился к ней, его заставили как несчастного просителя ждать полчаса в громадной нетопленой комнате. Наконец вышла графиня и предложила ему сыграть на отвратительном клавесине, заявив, что другие ее инструменты в неисправности. Скромный Моцарт отвечал, что он с удовольствием исполнит ее желание, но просит графиню провести его в более теплую комнату, так как у него окоченели руки от холода. «О да, вы правы!» – ответила хозяйка и, предоставив Моцарта самому себе, уселась с гостями за большой круглый стол и принялась рисовать, не обращая ни малейшего внимания на бедного музыканта, который сидел один, вдали от всех, ежась от холода; окна и двери были открыты, все тело его пробирала дрожь, зубы стучали, как в лихорадке, голова начинала болеть, но он не решался уйти, боясь обидеть Гримма. Так прошел целый час; наконец, чтобы выйти из этого ужасного положения, Моцарт сел за несчастный клавесин и сыграл вариации: его слушатели продолжали рисовать и болтать между собой, так что Моцарт играл «для столов, стульев и стен». Сыграв половину вариаций, он встал и хотел покинуть негостеприимный дом, но хозяйка попросила его подождать возвращения ее супруга. Моцарту пришлось ждать еще с полчаса, пока не явился хозяин дома. Он отнесся к своему гостю иначе, выслушал его внимательно, и благодарный незлобивый Вольфганг, забыв все неприятности, холод и дурной инструмент, стал играть «так, как я играю, когда бываю в духе». Но кажется, это знакомство не принесло большой пользы Моцарту, как и вообще на этот раз в Париже ему не везло, тем более, что он не умел извлекать выгоды из своего положения и из своих знакомств. Так, Гримм доставил ему уроки у герцога де Гин. Сам герцог играл на флейте, дочь же его играла отлично на арфе (для них Моцарт написал свой концерт для флейты и арфы, хотя и недолюбливал этих инструментов). С m-lle Гин Моцарт занимался теорией; ученица его обладала исключительной памятью и была достаточно даровита, судя по тому, что уже на третий урок она написала трехголосные задачи. Отец не желал сделать из своей дочери какой-нибудь серьезной композиторши, но хотел, чтобы она познакомилась с основными правилами сочинения и была бы в состоянии писать маленькие вещи для обоих инструментов. Однако Моцарт оказался слишком требовательным учителем; он наивно воображал, что музыка должна даваться другим так же легко, как и ему, и выходил из себя из-за того, что его ученица на четвертый урок не может написать менуэт: он решил, что у нее нет идей, что она глупа, бездарна и бестолкова. В конце концов ему отказали, заплатив за труды три луидора, которые он с негодованием отверг.