Моцарт бы представлен Фридриху Вильгельму II, который не только принял его любезно, но предложил остаться в Берлине в качестве придворного капельмейстера с окладом в три тысячи талеров; как уже сказано, Моцарт отказался от этого выгодного места из чувства деликатности по отношению к императору Иосифу. В знак признательности Моцарт написал и посвятил Фридриху Вильгельму квартет D-dur.
Путешествие не увеличило средств Моцарта: то немногое, что ему удалось получить, он частью оставил в дороге, частью раздал друзьям; поэтому, собираясь в обратный путь, он советовал жене радоваться его возвращению больше, чем деньгам. Моцарт предпринимал еще путешествие в Мюнхен и Мангейм, но оно, как и первое, не дало ему материальных выгод.
Вскоре после того умер император Иосиф, и ему наследовал сын его Леопольд II. После смерти Иосифа в составе придворной капеллы произошли некоторые перемены, но они ничем не отразились на печальном положении Моцарта: он по-прежнему оставался в стороне, забытый теми, кто больше всего должен был бы ценить его гений. Только друзья его – пражцы, верные своей симпатии, поручили Моцарту написать оперу в честь коронования Леопольда II королем Богемским. Для текста были взяты слова Метастазио, знаменитого в свое время либреттиста, и опера называлась «Милосердие Тита». Моцарт в то время уже работал над «Волшебной Флейтой», но не мог отказаться от такого лестного заказа и исполнил его с необычайной быстротой, свидетельствовавшей о высокой степени напряженности и возбуждения, в которой он находился вследствие своего тяжелого положения. В восемнадцать дней вся опера была не только окончена, но уже разучена! Однако на этот раз пражцы, отвлеченные мыслями о празднествах, отнеслись менее тепло к своему любимцу.
Нужда, заботы, неудовлетворенность положением начинали пагубно отражаться на настроении и здоровье Моцарта, и в Прагу он поехал уже полубольной. В театре он чувствовал себя дурно, постоянно принимал лекарство; холодный прием подействовал на него тем более угнетающе, что именно от Праги он ждал сочувствия и поддержки. Прощаясь с друзьями, он не мог удержаться от слез, как будто чувствовал, что это прощание – последнее. По возвращении в Вену он снова принялся за «Волшебную Флейту»; часто во время работы ему делалось дурно, он лежал в продолжительных обмороках, но, оправившись, принимался за сочинение с удвоенным рвением; и трудно себе представить, сколько мог создать этот больной и расстроенный человек в последний и самый тяжелый год своей жизни, как будто спешил дать искусству сразу все то, что могла бы отнять у него преждевременная смерть.