Мы вышли из ресторана и принялись ловить такси. Мы смотрелись как-то нескладно. Со вкусом одетая Люська, в туфлях на тоненьких шпильках, и я – в спортивном костюме и кроссовках, вся какая-то помятая и невыспавшаяся. Назвав адрес, мы плюхнулись на заднее сиденье, я взяла Люську за руку и закрыла глаза. Я подумала об Артуре и о том, что я совсем не хотела с ним ссориться. Я ведь всегда относилась к нему с пониманием и оставляла за ним право выбора. Я не мечтала заполучить его любым способом, лишь бы моя взяла, захватить трофей и, ошалев от радости, размахивать им на мысленном параде победы. Я просто была с ним рядом, всегда могла на него рассчитывать и никогда от него ничего не требовала. Я просто была рядом и уважала его за то, что он на меня не давил. Но сегодня… Сегодня он на меня надавил…
Как только мы подъехали к особняку, я мысленно перекрестилась и зашла внутрь. То, что в доме недавно кто-то побывал, хорошо было видно даже невооруженным глазом. Пепельница, стоявшая на столе в гостиной, была доверху наполнена окурками. Горы пустых бутылок и пепел на полу говорили о том, что, пока я сидела в СИЗО, кто-то повеселился здесь на славу, что называется, оторвался на полную катушку. Взяв пустую бутылку из-под дорогой водки, я повертела ее в руках и, не выдержав, со злостью швырнула в стену. Бутылка разбилась, и мне стало гораздо легче на душе.
– Танька, ты что творишь? – непонимающе посмотрела на меня Люська.
– Тут кто-то очень хорошо повеселился. Какое право имела родня Вадима заходить в дом в мое отсутствие?
– Ну как… Ты под следствием, кому отойдет дом, неизвестно…
– Как это неизвестно?! Этот дом принадлежит мне по завещанию. Или они считают, что завещание не имеет юридической силы?! Этот дом мой, а значит, сюда никто не смеет зайти без моего ведома.
– Наверное, родственники принялись оспаривать завещание. Они посчитали тебя убийцей и решили, что ты больше не имеешь никаких прав на этот дом.
Я усмехнулась, плюхнулась на диван и поджала под себя ноги.
– Родственники просчитались. Они и представить себе не могли, что меня оправдают. На деле получилось так, что во всей этой истории жертва не Вадим, жертва я. Я выжила просто чудом, а этот дом… Это всего лишь сотая доля той компенсации, которую я должна получить после всего того, что мне пришлось пережить.
Люська немного замешкалась, села прямо на подоконник и вновь заговорила с предельной осторожностью, с какой она разговаривала со мной в последнее время:
– Танюш, а может, гори все оно синим пламенем.
– Что именно? – Я не сразу поняла, к чему клонит Люська.