По поводу тактики мартовских дней 1921 года в Германии («электризовать» меньшинство пролетариата вместо того, чтоб завоевывать его большинство) автор этих строк говорил на III конгрессе: «Когда подавляющее большинство рабочего класса не отдает себе отчета в движении, не сочувствует ему или сомневается в его успехе, меньшинство же рвется вперед и механическими средствами стремится вогнать рабочих в стачку, тогда это нетерпеливое меньшинство может, в лице партии, попасть во враждебное столкновение с рабочим классом и разбить себе голову».
Значит, отказаться от стачечной борьбы? Нет, не отказываться, – но создать для нее необходимые политические и организационные предпосылки. Одной из них является восстановление единства профорганизаций. Реформистская бюрократия, конечно, не хочет этого. Раскол обеспечивал до сих пор ее положение как нельзя лучше. Но непосредственная угроза фашизма меняет положение в союзах к невыгоде бюрократии. Тяга к единству растет. Пусть клика Лейпарта попробует в нынешних условиях отказать в восстановлении единства: это сразу удвоит или утроит коммунистическое влияние внутри союзов. Если объединение состоится, тем лучше: перед коммунистами откроется широкое поле работы. Не полумеры нужны, а смелый поворот!
Без широкой кампании против дороговизны, за короткую рабочую неделю, против урезывания зарплаты; без вовлечения безработных в эту борьбу рука об руку с работающими; без успешного применения политики единого фронта – импровизированные мелкие стачки не выведут движение на широкую дорогу.
Левые социал-демократы поговаривают о необходимости, «в случае прихода фашистов к власти», прибегнуть ко всеобщей стачке. Вероятно, и сам Лейпарт щеголяет такими угрозами в четырех стенах. По этому поводу «Роте Фане» говорит о люксембургианстве. Это клевета на великую революционерку. Если Роза Люксембург и переоценивала самостоятельное значение всеобщей стачки для вопроса о власти, то она очень хорошо понимала, что всеобщую стачку нельзя вызвать по произволу, что она подготовляется всем предшествующим ходом рабочего движения, политикой партии и профессиональных союзов. В устах же левых социал-демократов массовая стачка – скорее утешительный миф, возвышающийся над плачевной реальностью.
Французские социал-демократы в течение многих лет обещали прибегнуть ко всеобщей стачке в случае войны. Базельский конгресс 1912 года обещал даже прибегнуть к революционному восстанию. Но угроза всеобщей стачки, как и восстания, имела в этих случаях характер театрального грома. Дело тут совсем не в противопоставлении стачки и восстания, а в безжизненном, формальном, словесном отношении к стачке, как и к восстанию. Реформист, вооруженный абстракцией революции, – таков вообще был тип бебелевского социал-демократа до войны. Послевоенный реформист, потрясающий угрозой всеобщей стачки, есть уже живая карикатура.