Кромешники не сделали Кумико ничего плохого, один из них даже рассказывал ей на ночь сказки. Другое дело, что горло ей перерезал бы именно он – если б успел…
Они продержали её почти три недели, не связываясь со Снегирём – хотели, чтобы он как следует прочувствовал потерю дочурки, думая, что она так и канула в таиге. Они ведь не знали, что я видел, как её поднимали на ферму…
Ферму «Гевьюн» мы нашли на шестнадцатый день неподалёку от пункта сдачи сырца на острове Ленский, из осторожности не сунулись сразу (к ней пристыкован был незнакомый дирижабль, это всегда настораживает), а навели справки у дрейфующих в окрестностях фермеров и узнали, что они тоже испытывают какие-то сомнения относительно происходящего и даже отправили телеграмму ближайшему шерифу (то ли Ньёрдбурга, то ли Ленского, то ли Мэйлиня, одни говорили одно, другие другое; подозреваю, что ничего они не отправляли), поскольку Бахманы вообще-то народ приветливый, чуть что – мигают фонариком, зовут на пиво-потанцульки, а тут висят и молчат, как бирюки какие-то.
Мы – то есть я, Армен и ещё один наш приятель, Серёжа Дужный, блюститель – или бывший блюститель, не знаю, как правильно: его за полгода до того уволили за контры с начальством, а после нашей эскапады взяли обратно – и почти сразу же он погиб в большом пожаре на Мэйлине, – так вот, мы трое изображали тех самых блюстителей, и дирижабль у нас был под стать, малинового цвета и с нужными эмблемами на нужных местах, и документы Армен спроворил самые отменные, и всё это из чистой осторожности и предусмотрительности, в этом смысле он был – да и сейчас, думаю, не особо растерял качества – почти гений. То есть мы вполне мотивированно облетали фермы, проверяли, как дела с пожаробезопасностью и огнеотсутствием. Не у всех фермеров хватает денег на гелий, многие летают почти на чистом водороде, и когда фермы и дома сбиваются в посёлки, достаточно одной искры…