К сожалению это была необьявленная война. Война между Шрамом и тем парнем с профессионально колючими глазами. Не Шрам начал войну, а парень с профессионально цепкими глазами. И кто-то из двоих должен был не доехать до Питера – на войне, как на войне. Шрам ничего не сделал этому парню, и этот парень ничего не сделал Шраму. И видишь, как расклад лег? Один из них должен умереть. И никто из двоих в том не виноват. Расклад, батенька, расклад.
Сергей не знал, что именно этот парень зарядил вместе с Пыреем одноногого афганца в холодильник. И жаль, что не знал. Знание добавило бы ему ненависти и сил, когда двое сшибутся лбами до последнего.
Еще сергей не знал, что поторопившись со смертью Пырея, тем самым спас себе жизнь. Пырей не успел предупредить не шарящего в Виршевских порядках Молчуна, что будут многолюдные похороны, и Храм легко может мелькнуть. По этому Сергею и не досталась снайперская маслина.
Увы, Молчун не испытывал к этому храмову Хрену резких чувств. Типовой заказ. Вот только любил Молчун работать красиво. На самом деле лиш по этому и загрузил одноногого в Арктику. Чисто предупреждение: «Менжуйся, хренов Храм. Раз, два, три, четыре, пять – я иду стрелять.» А то, что Храм просчитал Молчуна, так пусть блатарю перед смертьб не надышится.
Тут автобус тормознул у притулившейся на краю леса походной шавермы, американский пионервожатый объявил по нерусски, что стоянка – десять минут, и что бои налево, а гелы направо. И Шрам, пока все еще только отлипали от сидух, резво дернул на выход.
Резво, да не бегом, типа просто приспичило человеку. Резво, но не настолько, чтоб не рассмотреть в торопях кандидата в покойники. Подтянут, не наблатыкан. Вроде бы не из урок, а из спецназа. Может быть это и есть тот страшный килер, которого брокеры из Питера выписывали. Носки туфель мутно бликуют влитым свинцом, как у чечеточника. Но и оппонент зыркнул на спешащего Сергея в полный рост и лишняка зацепился зрачком за по волчьи прижатые к черепу ушки и всплывшие со дна гляделок искорки напряга. И заплясали, понимающе, желваки на скулах у кандидата.
Аккуратно через десять минут Сергей Шрамов вернулся в автобус и занял место рядом с Эпифани. Теперь был ее черед разговляться у окна.
– Глубокое вам мерси, – Сергей вернул катушку с леской обляпавшейся шавермным соусом подружке, – Здесь рыбы нет.
– О! Ты еще есть и рыболов?
– Нет, гражданин начальник, – устало улыбнулся Шрамов, – Я – санитар леса. Народная медицина.
– Что это есть?
– Вот видишь эти царапины? – ткнул пальцем себе в анфас и предъявил забинтованную ладонь Серега, – Это не просто так. Это я делал оздоровительный сеанс одному важному полицейскому начальнику. Снимал с него порчу, – Сергей Шрамов нес абсолютную пургу, а мыслями возвращался к тому, что случилось несколько минут назад в дебрях жиденького придорожного лесочка.