– Но потом ты решил, а почему бы тебе самому в качестве компенсации за моральный ущерб, не продать несколько капсул. Наверняка у тебя есть пара-тройка надёжных каналов, через которые без всякого риска можно спихнуть хоть ядерную ракету!
– Глеб, ты же знаешь, я дом в коттеджном посёлке строю! Нулевой цикл купил, а дальше что?! Разве на зарплату директора школы построишься?! А мы с Нэлькой рожать собрались! А у Нэльки в родне сплошные двойни, да тройни! Значит, и мы одним махом многодетными станем! Да ещё её мама к нам переедет, чтоб с детьми нянчится! Как жить-то?! Как?! Голодать?! У меня квартирка однокомнатная, у Нэльки тоже.
Куда всей оравой деваться?!
– Короче! – прервал я его кудахтанье.
– Да! Я попытался продать одну капсулу! И не надо меня осуждать за это. У всех в жизни бывают чрезвычайные обстоятельства…
– Ещё короче! – рявкнул я.
– Ты же знаешь, что наш школьный подвал арендуют…
– Борисовцы! – Я схватился за голову. – И ты опять связался с этими упырями?! Ты?! Которому они чуть башку тогда не снесли?!
– Глеб, не ори на меня! Я и так уже наказан. Марсель – парень, который каждый месяц приносил мне за аренду деньги, – взял у меня капсулу, а на следующий день… на следующий день…
– Ну! – поторопила его Элка.
Ильич надолго присосался к фляжке, потом вытер рукой рот и, зажмурившись, словно ребёнок, которого собираются бить, прошептал:
– На следующий день он принёс мне двадцать тысяч долларов.
– Сколько? – не поверил я собственным ушам.
– Двадцать. Тысяч. Долларов. – Шеф открыл свои красные глазёнки и уставился на меня. – Я тоже не понял ничего, Глеб. Столько не могут стоить наркотики в одной крохотной капсуле, учитывая, что борисовцы мне наверняка и половины не заплатили…
– Не могут, – кивнула Элка. – Даже если в капсулах были не наркотики, а составляющие для их производства.
– Вот и я ничего не понял. Ничегошеньки. И стал пытать Марселя, что в этой капсуле. У него глаза полезли на лоб.
– А ты не знаешь?! – заорал он.
Я говорю:
– Точно не знаю, но догадываюсь. Наркотики?
Он с лица сошёл, побледнел, как мел, и пробормотал:
– Ну да, наркотики. А у тебя ещё есть?
Я не собирался больше продавать капсулы, но… двадцать штук баксов за одну маленькую чёрную штуковину! В конце концов, бельгийцы мне были должны за тот риск, которому они меня подвергали. А капсул было целых двадцать штук! Я решил, что имею полное право ещё на пару из них. Ведь мне строиться нужно, а на зарплату директора…
– Слушай, если ты ещё раз скажешь про зарплату директора…
– Молчу! Но строиться-то всё равно нужно! На следующий день я принёс Марселю две капсулы, а он мне деньги. На эти бабки я мог построить хоромы, и ещё бы осталась приличная сумма. Но я решил, что сразу тратить эти деньги нельзя. Ты же знаешь, какой гадюшник наш город! Все суют свои носы в чужие дела! Сразу бы пошли разговоры, откуда у меня деньги. Да и налоговая бы наверняка докопалась. В общем, я прижался, застегнул кубышку покрепче и затаился до поры до времени. Одну покупку только сделал, не удержался.