– Элка, сделай это быстрее, – чувствуя, что готов потерять сознание, я протянул ей завязанный узелком носовой платок.
Она бросилась назад, под кровать, но Никитин вдруг схватил её за руку.
– Стой! Капсул должно быть двадцать и ни одной меньше. Иначе ничего не получится.
Он расстегнул жилет, потом рубашку, потом сунул куда-то руку и протянул Элке… три чёрных капсулы.
У меня потемнело в глазах. Я почувствовал, что теряю рассудок.
– Убью, – из последних сил прошептал я. – Вот оклемаюсь немного и всех убью…
Элка, нисколько не удивившись, взяла у Дэна три капсулы и полезла под кровать, мелькая чёрными трусиками из-под розового подола.
Из ангара вышел мужик в форме таможенника.
– Эй, – крикнул он, – кто здесь друзья шамана?!
– Мы!!! – хором заорал весь автобус.
Властным жестом таможенник приказал «девятке» и «Волге» стоять.
– Проезжайте, – сурово приказал он мне.
Рванув с места, я чуть не сбил начальника таможенного поста. Он едва успел отшатнуться, покрутив у виска пальцем.
– Сюда! – закричал Адабас, вынырнув впереди автобуса и показывая дорогу.
– Три с половиной минуты, – откуда-то сзади приглушённо сказала Элка.
У меня всё поплыло перед глазами – люди в форме, машины, руль, просвет впереди ангара… Я газанул так, что клубы чёрного дыма ворвались в кабину через окно. Порция выхлопа окончательно затуманила голову и вызвала тошноту.
– Выпустите этого придурка! – заорал кто-то сзади, наверное – дядя Адабаса. – Выпустите, не досматривайте его! Это гуманитарная помощь! Это… шизы какие-то… пусть на хрен в Монголию… катятся…
– Одна минута, двадцать секунд, – как сквозь вату послышался голос Элки.
– Разойди-и-ись!!! – заорал я, втопив педаль газа до отказа в пол и вырываясь из ангара в широкую степь.
– Сынку, шамана подхватить нужно, а то он ногами сучить устал, как собачонка сзади бежит.
Вроде бы я тормозил, потому что шумно дышащий Адабас оказался в автобусе. Вроде бы я опять набрал непозволительную для этих мест скорость, потому что автобус стало сильно трясти, а из-под колёс начали разбегаться какие-то странные звери, похожие на жирных кошек.
– Суслики! – завизжала Беда.
– Тарпаны, – поправил её Адабас. – В отличие от кошек, они перебегают дорогу к большому счастью!
Кажется, я переехал парочку этих предвестников счастья.
До нейтральной полосы оставалось несколько метров, я уже видел у пограничных столбов несколько человек, которые размахивали руками и что-то кричали, и я даже дал длинный пароходный гудок, чтобы они видели, знали – мы здесь, мы успели, мы победили, спасли, мы доехали вовремя, и никто никогда не сможет меня упрекнуть, что жизнь бельгийской семьи на моей совести.