Как черепаха прячет голову и лапы под свой панцирь, и можно ее убить или разбить на куски, но она все-таки не высунется наружу, так характер человека, властвующего над своими побуждениями и чувствами, устанавливается навсегда. Он управляет своими внутренними силами, и ничто не может заставить его поступать против его воли. Путем этого постоянного отражения хороших мыслей, хороших впечатлений на поверхности ума склонность к совершению добра крепнет, и в результате мы чувствуем себя в силах держать под контролем все проявления наших органов чувств и нервных центров. Таким только образом устанавливается характер; таким только путем человек достигает истины, тогда человек навеки в безопасности; он не может делать зло; он может быть в каком угодно обществе, и для него не будет в этом опасности. Существует стадия еще выше этой склонности к добру: это – желание освобождения. Вы должны помнить, что свобода души есть цель всех учений йоги, и каждая йога одинаково ведет к этому результату. Одним трудом человек может достигнуть того, чего Будда достиг главным образом медитацией, а Христос – молитвой. Будда был джнани; Христос был бхакта, но оба они достигли той же цели.
Духовное освобождение означает полную свободу – свободу от оков добра также, как и от оков зла. Золотая цепь не менее крепка, чем железная. В моем пальце сидит колючка терна, и я беру другую колючку, стараясь второю вытащить первую, затем выбрасываю обе: мне незачем хранить вторую колючку, потому что обе они только колючки. Так и дурные склонности следует вытеснять добрыми, и дурные впечатления ума следует удалять свежими волнами хороших, пока все дурное не исчезнет или не будет подавлено и поставлено под строгий контроль в дальней части ума. Таким образом, человек «привязанный» становится непривязанным. Работайте, но не позволяйте делу или мысли производить глубокое впечатление на ум; пусть эти впечатления, как волны, приходят и уходят. Пусть огромные результаты получаются от работы мускулов и мозга, но не позволяйте им производить глубокое впечатление на душу.
Как это сделать? Мы ведь видим, что отпечаток всякого действия, к которому мы привязаны, сохраняется. Я могу встретить сотни людей в течение дня и среди них одного человека, которого я люблю. Предположим, что, ложась спать, я стараюсь вспомнить все виденные мною лица, но лишь одно лицо встает передо мною – то лицо, которое я видел, может быть, лишь одну минуту, но то, которое я люблю. Все же остальные лица исчезли. Моя привязанность к этому человеку создала более сильные впечатления от встречи с ним, чем все остальное. Физиологически все впечатления были одинаковы, каждое лицо, виденное мною, отразилось на сетчатке глаза, и мозг воспринял все образы, однако однородности впечатлений не получилось. Большинство лиц были, может быть, совершенно незнакомы, о них я никогда не думал, но одно-единственное лицо, лишь мельком увиденное мной, нашло во мне определенные ассоциации. Может быть, я годами представлял его себе, зная многое о нем, и, когда его увидел, оно пробудило тысячу дремлющих воспоминаний в моем уме; и одно это впечатление произвело более сильное воздействие на ум.