Рассказ Либермана поверг сотрудников ШАБАКа в состояние шока: выходило, что где-то среди них работает в течение многих лет самый настоящий польский шпион. Когда Либерман ушел, один из них спросил своего товарища:
– Ты знаешь, кого из наших жена называет Лютиком?
– Знаю – Леви Леви, – кивнул головой тот. – Но в то, что он – шпион, я, извини, не верю…
Уже через минуту они сообщили начальнику Восточноевропейского отдела Ниру Баруху о переданной Либерманом информации, а тот, в свою очередь, был так поражен ею, что немедленно направился в кабинет своего босса Амоса Манора.
Поздно вечером в штаб-квартире ШАБАКа было собрано экстренное совещание, в котором, с учетом его важности, принял участие премьер-министр Давид Бен-Гурион[24]. Помимо него, за столом собрались Манор, Барух, другие начальники отделов и глава «Моссада» Исер Харел. Чем больше Харел слушал доклад Манора, тем больше мрачнел, и это было дурным знаком. Наконец он заговорил, и, как всегда в тот момент, когда этот невысокий, лысый человечек начинал говорить, в комнате установилась мертвая тишина, и каждый из присутствующих вдруг ощутил себя кроликом, впавшим в гипнотический ступор перед раскачивающимся перед ним удавом.
– Все ясно: вы проворонили опасного шпиона прямо у себя под носом, – сказал Харел. -
При этом я не понимаю, почему до сих пор никто не поинтересовался, на какие средства он ведет такой образ жизни, так хорошо одевается, курит дорогие сигареты, для чего он летает во Францию. Налицо, можно сказать, преступная халатность руководства ШАБАКа… Лично у меня на сотрудника, ведущего подобный образ жизни, мгновенно обратили бы внимание.
– Извини, Исер, но вина Леви еще не доказана, – наконец решился вставить слово Амос Манор. – К тому же известно, что для тебя каждый, кто носит галстук, – потенциальный шпион!
– Его вина будет доказана, – спокойно сказал Харел. – А галстук-бабочка – это и в самом деле буржуазный пережиток, свидетельствующий о тайной развращенности натуры и склонности к предательству…
Однако самым сложным вопросом, который решался на этом совещании, стал вопрос о том, что же делать с Леви Леви. Арестовывать его немедленно было нельзя: слишком уж мало было против него доказательств, точнее, их пока не было вообще.
Устанавливать за ним постоянное наблюдение было бессмысленно: профессиональный разведчик, Леви, безусловно, тут же обнаружит слежку, поймет, что раскрыт, и либо попытается бежать из страны, либо уничтожит все доказательства своей шпионской деятельности…
В итоге было решено, во-первых, отстранить Леви Леви от участия во всех операциях ШАБАКа, во-вторых, установить за ним избирательное наблюдение и ждать, когда он выйдет на связь с резидентом.