Ну да, чего ему скромничать-то? Заслужил, и говорить нечего.
– ЦСКА – сила! – весело продекламировал Костя. – Я даже за него болеть ходил. – Он обвиняюще посмотрел на остальных учеников. – В отличие от некоторых…
– Я в Черногории в это время была, – тут же парировала Машка. – Вы ведь тоже на мои соревки не пришли.
– Ага, – хмыкнул Алекс. – Где там у тебя последние проходили, в Китае? Я что, олигарх по-твоему, чтобы на выходные в Китай мотаться?
Машка в ответ показала ему язык и отвернулась.
– Ладно, с Данилой все ясно, – резюмировал Сенсеич, прервав пикировку учеников. – Следующим будет Тёма. Чем ты меня порадуешь?
Насколько знал Алекс, все началось с того, что Тёма увлекся паркуром для повышения гибкости и ловкости. Все-таки его мощное телосложение действительно создавало определенные трудности при исполнении сложных техник. Скованность закаченных мышц понижала его скорость, чем Алекс и остальные ученики постоянно пользовались в спаррингах. Собственно, именно из-за особенностей своей физиологии Тёма и предпочитал бокс и муай-тай всем другим видам единоборств. А потом он съездил во Францию, увлекся философской составляющей паркура, занялся медитациями… Вышел из всех паркур-команд, назвав все это дело профанацией, и стал тренироваться один.
Но все это произошло еще до отъезда Сенсеича, и никто из учеников клуба не имел ни малейшего представления о том, чем занимался Тёма весь год.
– Даже не знаю с чего начать, – задумчиво протянул паркурист. – Я практически не занимался боевыми искусствами. Гулял по крышам, медитировал, прыгал, занимался самопознанием…
– Халявщик, – тихо прокомментировал Костя.
– Так же я продолжил занятия цигун, особенно когда получил несколько особенно серьезных травм. В результате я постепенно пришел к изучению техники цигун – «железной рубашки». На мой взгляд, это одна из наиболее интересных и практичных ветвей даосской эзотерической практики.
Алекс привычно переглянулся с Машкой, и она ответила таким же удивленным взглядом. Похоже, всезнающая девчонка тоже была не в курсе занятий белобрысого паркуриста.
– И как успехи? – заинтересовался Сенсеич.
– В течение года я занимался так называемой первой ступенью практики «железной рубашки» – тренировкой соединительных тканей и органов. Ну, статика всякая… набивание поверхностей. Боюсь соврать, но я вроде бы начал ощущать подключение к «земле» и обмен энергией «ци»…
– Это называется «укоренение», – напомнил Виктор Михайлович.
– Да, – кивнул Тёма. – Мне сложно судить, потому что я не видел собственными глазами настоящего действия этой техники, но мне кажется, я кое-чего достиг. Я говорю не о картинных разбиваниях черенков от лопат о конечности или напильников об голову, а о более серьезных техниках.