Когда Кольцов закончил подгонку снаряжения, Олег все еще топтался возле своего ящика. Максим подошел к нему и привычно поправил перекосившийся пони-баллон.
— Бадди, — сказал он чуть насмешливо, — вас снова ведет влево.
— Пояс неотрегулирован, — пробурчал Олег недовольно. — Опять Ахметка грузила перепутал…
Как у многих дайверов со стажем, у него были собственные, хорошо сбалансированные наборы свинцовых грузов, которые вкладывались в специальные брезентовые пояса и равномерно распределялись по пояснице. Грузила Олега были к тому же помечены специальным клеймом: значком ОС, сплетенным из начальных букв его имени и фамилии. Все эти мелкие понты партнера бесили Кольцова не меньше, чем игры в маркизов и графов.
По правилам дайвинга, совершающие совместное погружение всегда проверяют снаряжение друг у друга. Максим тщательно осмотрел регулятор своего бадди, подтянул ремни БСД[6] и ритуально постучал ногтем по стеклу манометра. Потом терпеливо дождался, пока Олег проверит его акваланг.
— Ну что, — сказал он, опуская на глаза дорогую маску Mares Esa. — Указывайте путь, командор.
— Давай вдоль рифа, — предложил Олег. — Идем сначала на двадцать пять, потом по обстоятельствам, но я не думаю, что здесь будет глубоко.
Макс сложил большой и указательный палец в кольцо — стандартный жест дайверов «ОК» — и пошел на корму, где в специальных боксах стояли ласты.
В море он шагнул прямо с кормы.
Золотая плеть закатного солнца хлестнула по глазам. В следующий миг Максим, как пушечное ядро, вошел в воду, и золото сменилось холодным изумрудным свечением.
Он сразу же отплыл в сторону, чтобы Олег, традиционно погружавшийся вторым, не свалился ему на голову. По правую руку от него сквозь водяную толщу проглядывала темная громада рифа. Солнечные лучи освещали лишь те ее грани, которые почти соприкасались с поверхностью воды, и из-за этого казалось, что верхушка рифа купается в расплавленном зеленоватом серебре.
Тяжелый Самойлов погрузился метра на три глубже, поддул компенсатор и поплавком завис в воде рядом с Максимом. Лицо Олега за шестислойным стеклом маски сияло неподдельным счастьем. Это всегда поражало Максима — партнер, желчный и угрюмый в обыденной жизни, волшебным образом преображался, стоило ему надеть акваланг и оказаться в море. Как если бы Олег Самойлов был рожденной в океане амфибией, чем-то вроде современного Ихтиандра, вынужденного носить личину преуспевающего бизнесмена. На суше ему было плохо, он задыхался и кашлял, постоянно пребывая в дурном расположении духа. И, лишь возвращаясь в родную стихию, чувствовал себя полноценным человеком.