— Эй, ворюга! — крикнул капитан. — Сдавайся лучше по-хорошему…
— Крепкая дверь, — заметил Гутьеррес, остановившийся на площадке перед последним пролетом. — Я бы на вашем месте не пожалел патронов…
Анненков выстрелил в четвертый раз.
Он не успел понять, что произошло.
Дверь сорвало с петель и швырнуло прямо на него. Под кирпичным сводом подвала бушевало белое пламя. Оглохшего от грохота капитана отбросило назад, и он крепко приложился затылком о каменную ступеньку.
Как ни высоко ценил Анненков боевые качества своего «маузера», представить, что все это натворил один-единственный выстрел, было выше его сил.
Впереди что-то тяжело ухнуло, и огромный пласт кирпича и известки обрушился с потолка погреба, погасив огонь. В лицо капитану ударил порыв горячего ветра.
Гутьеррес, пошатываясь, спустился с лестницы, прошел мимо Анненкова и приблизился к завалу.
Капитан попытался подняться, цепляясь за стену. Кто-то подхватил его сзади под локти и рывком поставил на ноги. Анненков обернулся и увидел Стеллецко-го. Губы Ника смешно и беззвучно шевелились.
— Не слышу ни черта! — крикнул капитан. — Контузило меня, понимаешь?
От крика в ушах у него словно бы лопнул пузырь.
— Нет, не контузило, — добавил он уже тише. — Просто оглох, когда в лоб дверью получил…
Анненков и Стеллецкий подошли к полуобвалившейся арке, за которой когда-то располагался винный погреб. Гутьеррес, опустившись на корточки перед завалом, рылся в кирпичных осколках.
— Как обидно, господа! — бормотал он себе под нос. — Кто бы мог подумать, что негодяй решит уйти с таким шумом!
— Смотрите, — сказал Стеллецкий, вытаскивая из-под завала обгоревший кусок пончо. — Похоже, это все, что осталось от нашего друга — Однорукого…
— Откуда он вообще появился? — спросил Анненков, вглядываясь во тьму взорванного погреба. — Неужели все-таки вернулся к Лауре?
— Именно! — Ник потряс закопченной тряпкой. — Мы едва его не схватили, но он, каналья, верткий, как угорь! Жаль, что тайна кристалла умерла вместе с ним…
— А вот и нет! — в голосе Гутьерреса звенело торжество. — Справедливость торжествует, друзья мои! Смотрите!
Майор поднялся с колен, держа в руках какой-то темный предмет. При ближайшем рассмотрении это оказался мешок из грубой ткани, прожженный в нескольких местах. Сквозь обугленные прорехи виднелось что-то большое и блестящее.
— Вот оно! — Гутьеррес двумя движениями разорвал мешок и извлек на свет его содержимое. — Сокровище дома де Легисамо!
В его ладони покоился крупный розоватый кристалл, формой напоминавший сердце.