— Нет, мальчик, это не бандиты, — настоятель схватил Ромку за рукав и с неожиданной силой потащил вглубь помещения. — Это солдаты, ваша Красная армия…
Он откинул лежавшую в углу неприметную циновку — под ней обнаружился деревянный прямоугольник люка с железным кольцом посередине. «Погреб, — подумал Ромка. — Как у бабушки в деревне»
— Тогда чего вы боитесь? — спросил он старого ламу. — Красноармейцы ничего плохого вам не сделают, они же наши, советские…
Во дворе гулко бухнул выстрел.
— Полезай вниз, — скомандовал настоятель. Он ухватился за железное кольцо и без видимых усилий откинул крышку люка. — Я — следом. Торопись!
Ромка все еще никак не мог решиться. Тогда лама бесцеремонно толкнул его плечом и мальчик, испуганно вскрикнув, полетел в черный провал погреба.
Он упал на какие-то мягкие шкуры, пахнущие сыростью и прелью. Сверху, роняя на него песок и щепки, спускался по деревянной лестнице дедушка Чимит. Скрипнула крышка люка, и в подземелье воцарилась кромешная тьма.
— Тише, мальчик! — властным голосом скомандовал старый лама. — Наверху — смерть. Ты должен уйти незамеченным. Этот ход ведет за ограду дацана, в распадок за сопками. Тропу к юртам твоего отца отыщешь?
— Найду… наверное…
Только теперь Ромке стало по-настоящему страшно. Он еще не понимал, почему дедушка Чимит так испугался хороших красноармейцев, но чувствовал, что там, наверху, творится что-то неладное. Некстати вспомнился случайно услышанный им разговор у костра — папа спорил о чем-то со своим помощником Семой Брикманом. Взъерошенный Брикман, то и дело поправляя сползающие с переносицы очки, доказывал папе, что новая власть имеет право делать с отжившей свой век религией все, что пожелает.
— Закрывают монастыри — что за беда! А вы бы хотели, чтобы ламы по-прежнему держали народ в темноте и духовном рабстве?
— Буддизм в этой стране — синоним культуры, — возражал папа. — Борясь с буддизмом, мы боремся с наследием древней цивилизации. Закрываете дацаны? Пожалуйста! Но не надо уничтожать старинные храмы, не надо сжигать бесценные свитки! Через десять-пятнадцать лет схватимся за голову, да поздно будет!
Если солдаты сожгут дацан, то что станет с дедушкой Чимитом?
— Дедушка Чимит, пойдемте со мной!
— Нет, — твердо ответил старик. — Мое место здесь, мальчик. К тому же, если они не найдут меня, то могут пустить по следу погоню. Я должен остаться. А ты беги. Беги к отцу и скажи ему… скажи ему, что алтарь…
Лама замолчал. Потом чем-то щелкнул, и в темноте затеплился слабый огонек свечи.
— Что алтарь, дедушка? — дрожащим голосом спросил Ромка.