– Ты не станешь этого делать. Это наш единственный шанс добраться до Трана. Бинь не собирался нам ничего говорить – как бы мы ни повели допрос. И несмотря на эти сердитые глаза, ты и сама это прекрасно понимаешь. Так что либо так – либо никак. Бинь предупредит Трана, а мы либо вообще не узнаем, где тот находится, либо сумеем использовать их разговор. Скоро все будет ясно.
Элинор смотрела прямо перед собой, возмущенно тряся головой.
– Босх, это может стоить нам работы. Как ты мог пойти на это, не посоветовавшись со мной?
– Именно по этой причине. Потому что сейчас это может стоить работы только мне одному. Ты ничего об этом не знала.
– Я никогда не смогу этого доказать. Все это выглядит как подстава. Я отвлекала его внимание, пока ты разыгрывал свой маленький фокус.
– Это и была подстава, только ты не знала. Кроме того, Бинь и Тран не являются объектами нашего расследования. Мы собираем сведения не против них, а от них. Это ни в коем случае не пойдет в отчет. А если он и обнаружит «жучок», то никак не сможет доказать, что его поставил я. Регистрационного номера на нем нет, я проверил. Эти начальники не дураки, чтобы такую аппаратуру можно было идентифицировать. Мы чисты. Ты чиста. Не волнуйся.
– Гарри, едва ли это убеди…
На «Нагре» мигнула красная лампочка. Кто-то набирал номер на телефонном аппарате вьетнамца. Босх удостоверился, что пленка на магнитофоне вращается.
– Элинор, принимай решение, – сказал Босх, держа записывающее устройство на ладони. – Выключи его, если хочешь. Твой выбор.
Элинор повернулась и посмотрела на магнитофон, затем – на Босха. Как раз в этот момент набор номера кончился, и в машине воцарилась тишина. На другом конце линии раздались длинные гудки. Она отвернулась. Кто-то снял трубку. Говорящие обменялись несколькими словами по-вьетнамски, затем вновь наступило молчание. Потом послышался еще один, новый, голос, и опять пошел разговор по-вьетнамски. Босх смог определить, что один из голосов принадлежит Биню. Другой, судя по тембру, – мужчине примерно одного с ним возраста. Бинь и Тран, снова вместе. Элинор качнула головой и выдавила короткий смешок.
– Блестяще, Гарри! И где ты теперь возьмешь переводчика? Нам нельзя никого привлекать. Мы не можем пойти на такой риск.
– Я и не собираюсь ничего переводить. – Он выключил звукозаписывающее устройство и перемотал пленку. – Доставай свою книжечку и ручку.
Босх переключил магнитофон на самую маленькую скорость воспроизведения и нажал кнопку «Play». Когда послышался набор номера, то он был таким медленным, что можно было сосчитать щелчки. Босх стал называть цифры, Элинор их записывала. Теперь у них был телефонный номер, который набирал Бинь.