– ни в коем случае не требовать от него монотонных действий,
– и не считать, что он нас разлюбил, если ему покажется невыносимым полоть вместе с нами грядку с укропом или целый день наслаждаться покоем, валяясь на диване с пультом от телевизора.
Секрет
Нам ничего не остается, как научиться притворяться. Говорить: «Милый, твое предложение поехать после обеда в Африку или в ближайшую пятницу жениться на другой – просто супер!» Нам все равно не придется долго ждать, когда Холерик переключится на другую затею, ничуть не хуже предыдущей.
Любовь к Холерику может быть чрезвычайно утомительным делом. Но зато он чудо как хорош хотя бы потому, что с ним никогда не заскучаешь. С кем, с кем, а с Холериком можно смело рассчитывать на разнообразие любовной жизни – на смерчи, взлеты и падения.
И хотим мы этого или нет, мы будем вынуждены хорошенько порезвиться с Холериком. А то он не играет.
Среда
Дима и Киса должны правильно любить меня, чтобы я от них не умчалась навсегда
Собираюсь размножить «правила любви к Холерику», то есть ко мне, и разложить по дому на видных местах. Чтобы Дима помнил, что он не должен меня останавливать в поиске новых впечатлений в театрах и кино, в садах и парках, – хотя бы в субботу и воскресенье. Что я не терплю, когда мне предлагают провести день у телевизора, замедляют мой бег, что я… В общем, пусть постоянно сверяется с «правилами».
Киса должна делать то же самое.
Но мы же с Кисой два холерика в одной берлоге… Может быть, поэтому нам и трудно вместе?
Кто должен придержать свой темперамент, она или я? Пусть Киса, она выше меня. Но с другой стороны, я толще… И старше.
…Неужели я, опять я, всегда я… Но я же не для того выходила замуж по расчету, чтобы умчаться от них навсегда.
Четверг
Кто быстрей уползет из кухни
– Ты что, собираешься заставить меня, лучшего в мире холерика, полоть грядку с укропом? – подозрительно спросил Карлсон. Тогда мне пора по делам. И никогда не пытайся подсунуть мне пульт от телевизора! Мне надо, чтобы было весело и забавно, а то я не играю.
Карлсон вылетел в окно, покружил над крышей и вернулся:
– Эй, а про домомучительницу-то мы забыли!
Ой, и правда, я совсем забыла про Сангвиника.
Фрекен Бок – вот кто настоящий Сангвиник.
– А-а, понятно. Ты можешь немного передохнуть, а про этого Санвиника расскажет лучший в мире писатель… – с гордым видом произнес Карлсон, ткнув себя пальцем в грудь.
Наверное, Карлсон когда-то случайно залетел на заседание какого-нибудь научного общества, потому что он встал на стул, как на кафедру, заложил руки за спину и, кашлянув, профессорским экающим тенорком начал свою речь: