– Не настаиваю. Ты, Андрон, позванивай.
– Само собой. Надо это дело обмыть. Твой отпуск.
Лицо у него сделалось озабоченное, но не отпуск Эдика был поводом. Он думал об Алине. Эдик же должен был думать, что всех забот у Андрюхи Котяева – обмыть. Мотало он доверять перестал. И хорошо, что тот уходит в отпуск, не будет больше путаться под ногами.
В этот же день, к вечеру, он нашел в Москве офис господина Копейко и прорвался к его секретарше, в приемную.
– Что вы хотели? – спросила девица модельной внешности, поглядывая на свои ногти.
– Я из уголовного розыска.
– Вы кто?
– Андрей Котяев, капитан милиции. Вот мое удостоверение.
– И что? – Она была абсолютно спокойна.
– Я бы хотел поговорить с Игорем Михайловичем.
– Я узнаю, сможет ли он вас принять. Оставьте мне номер своего телефона, я перезвоню.
– Вы не поняли: я из милиции.
– И что?
– Мне надо с ним поговорить.
– С ним многим надо поговорить. И потому надо записываться на прием, – попыталась втолковать ему девица.
– Но я же из милиции!
– И что?
Он сел напротив, чувствуя, что закипает. Но сдержался и сказал, пытаясь приноровиться к ее безразличному тону:
– Может быть, вы ему позвоните?
– Конечно, позвоню. Но потом.
– Почему не сейчас?
– Потому что он занят.
– Я тоже на работе.
– Все мы на работе.
Танк был не так стоек перед артиллерийским снарядом, как она перед настырным просителем. Непробиваема! Господин Копейко сделал отличный выбор! Андрей Котяев решил быть терпеливым и вновь зарядил орудие, нацелив его на танк.
– Девушка, вы ему просто скажите: пришли из милиции. По поводу его бывшей жены.
– Которой? – спросила она без всякого любопытства.
– Алины Вальман.
Похоже, это имя было магическим. Оно открывало все двери и все сердца. Секретарша впервые посмотрела на него с интересом и милостиво сказала:
– Хорошо. Я сейчас свяжусь с Игорем Михайловичем.
Он смотрел, как ее рука тянется к телефону. Она тоже смотрела. Разглядывала ногти, попутно набирая номер шефа.
– Игорь Михайлович, к вам из милиции. Я знаю, но это по поводу Алины Вальман. Хорошо. Проходите, – сказали ему, когда трубка легла на рычаг. – У вас три минуты. Секундочку! Не сразу. Как только оттуда выйдут люди. Посидите. Пять минут.
Он обернулся: сзади стоял мужчина в костюме и при галстуке, с папкой в руке, и это была сказано ему. У Игоря Михайловича, похоже, день был расписан по минутам. Тут же из директорского кабинета вышли трое: двое мужчин и одна женщина.
– Заходите, Котяев, – сказала ему секретарша. И напомнила: – У вас три минуты.
Он вошел. Хозяин кабинета сидел за огромным столом, лицо усталое, но едва вошел посетитель, изменилось, сделалось приветливое. Наморщив лоб, Игорь Михайлович торопливо заговорил: