– А если судья – женщина?
– Ее это не остановит, – покачал головой Копейко.
– Вы хотите сказать... Она лесбиянка, что ли?
– Она – все. Все что хотите. Вспомните Гену. Поэтому я не стал с ней связываться. Денег я еще заработаю, а здоровье у меня одно.
– А что изменилось сейчас?
– Сейчас... Ты мне кажешься нормальным мужиком, только не ходи к ней. Действуй окольными путями. Собирай информацию. Что она еще натворила?
– Два трупа. И ее первый муж.
Копейко вздрогнул:
– Убила? Непохоже на нее.
– Один покончил с собой, другого застрелили, но при нем найдена предсмертная записка.
– Вот если бы доказать, что это сделала она, – мечтательно сказал Игорь Михайлович. – Тут какая-то засада.
– Я думаю, что кто-то убивает из-за нее. Из ревности.
– Сообщница маньяка? Но за это много не дадут.
– А почему вы хотите упрятать ее в тюрьму пожизненно?
– Видишь ли... – Копейко изменился в лице и начал затравленно озираться. – Она мне на днях звонила.
– Зачем?
– Поздравила, – он криво улыбнулся. – Моя жена беременна, и Алина об этом узнала. Сказала, что рада за меня. Но я-то знаю цену ее поздравлениям!
– Но что она может вам сделать? У вас же охрана!
– Охрана-то охрана... От себя самого кто защитит?
– Почему вы не смените номер мобильного телефона?
– Ну как же. А вдруг она позвонит?
Вот тут он усомнился в нормальности Игоря Михайловича. Видать, не долечили.
– Ты ее давно видел? – жадно спросил Копейко. – Как она?
– В смысле?
– Ну как выглядит?
– С удивлением узнал, что ей тридцать девять.
– Старуха!
– Но ни за что ведь не скажешь, что ей скоро будет сорок!
– Да она скорее признается в убийстве, чем назовет адрес клиники, где ей делали подтяжку!
– А почему она Вальман?
– А кто знает?
– И отчество у нее фальшивое.
– У нее все фальшивое. И вся она... Т-с-с... Иди поближе...
Он лег грудью на стол, Игорь Михайлович тоже, и теперь они говорили почти шепотом, сблизив головы. Копейко, с досадой отодвинув бокал с недопитым вином, спросил:
– У нее кто-нибудь есть?
– Не знаю, не видел.
– Она должна с кем-то спать. Она без этого не может.
– А Гена?
– Гена... – Копейко криво усмехнулся. – Алине, видишь ли, нужно разнообразие. А Гена... Гена за нее глотку перегрызет. Я тогда сильно напугался. Не понимаю, как она меня выпустила? Но теперь, видать, пожалела об этом.
– Они живут вдвоем, – он облизнул сухие губы. – И ничего не боятся.
– А чего им бояться? Евгения... Она же убийца...
– Как так? – он вздрогнул.
– Отсидела... Пятнадцать лет...
– И она пятнадцать?!
– Мужа зарезала. Тот напился и хотел ее трахнуть, а она... – Копейко хихикнул.
– Почему же вокруг Алины одни уголовники?