В это время еще никто не знал, выживет она или нет.
Хлоя объяснила зрителям, что произошло, и обещала держать в курсе событий.
— Боюсь, мы не сможем показать последнюю блестящую, трогательную, абсолютно откровенную, божественную исповедь Сэлли, потому что самоубийство — это очевидное преступление, и наши юридические консультанты опасаются, что какие-нибудь власти обвинят нас в том, что мы демонстрируем правду. Вот так! Фашизм, да и только! Словно вы не взрослые люди и не имеете права видеть, что происходит. Власть имущие стремятся все взять под контроль: что-то вроде прекрасного нового мира 1984 года.[56] Нет, Сэлли совсем не этого хотела!
Ничего подобного заранее не планировалось, и Хлоя читала прямо с бегущей строки. Намек был ясен: всякая попытка запретить «Любопытному Тому» наживаться на страданиях доведенной до отчаяния молодой женщины является чудовищным нарушением гражданских прав телезрителя.
Хлоя показала, как Джаз героически и драматически ворвался в исповедальню, схватил Сэлли за руку и вырвал у нее нож. А потом подборку сюжетов о ее славном пребывании в доме.
К сожалению, не получился прямой репортаж о реакции остальных «арестантов» на страшный поступок Сэлли, потому что в доме находилась Джеральдина, которая вела напряженные переговоры, увещевая ребят продолжать игру.
— Все! Хватит! — говорила Дервла. — Только не после этого. Люди решат, что мы упыри.
Медсестра «Любопытного Тома» еще бежала по коридору подо рвом, а оставшиеся участники шоу уже кричали, что хотят на волю. Прекращение игры обернулось бы для компании финансовой катастрофой, особенно после такой брошенной толпе аппетитной кости, как попытка самоубийства Сэлли. Потери наверняка бы составили десятки, а может быть, сотни миллионов фунтов.
— Ты не права, Дервла, совершенно не права, — говорила Джеральдина. — На воле вас любят, восхищаются вашим мужеством, уважают. А если вы найдете в себе силы пережить все это, станут уважать еще больше. Никто не подозревает в убийстве Келли вас пятерых. Все считают, что это сделала Сэлли. Она сама призналась в исповедальне перед тем, как ударить себя ножом. Значит, дело об убийстве можно закрыть. Играйте себе спокойно.
— Нет, — возразила Дервла. — Не могу. Выпустите меня отсюда.
— И меня, — подхватил Джаз, который все еще дрожал: ведь ему пришлось отнимать у Сэлли нож.
Остальные требовали того же. С них было довольно.
В конце концов Джеральдина воспользовалась стимулом, который давно берегла на крайний случай:
— Послушайте, что я вам скажу. Признаюсь, я неплохо с этого имею. Не собираюсь скрывать. А почему бы и вам тоже не заработать? Как вы считаете? Сейчас ваш приз составляет полмиллиона фунтов. Я увеличиваю его вдвое и гарантирую хороший кусок остальным, ну, скажем, сотнягу тысяч следующему выселяемому, двести второму, триста третьему и четыреста... нет, полмиллиона финалисту. Недурно только за то, чтобы несколько недель посидеть на диванчике, а? Если вы согласитесь, минимальный куш будет сто тысяч фунтов.