Теперь на экране появилась броская иссиня-черная шевелюра Дервлы. И снова повторилась первоначальная история.
Наконец, ко всеобщему изумлению, мелькнули косички с бусинками Лейлы, и убийство совершилось еще один раз.
— Да, да, Лейла тоже вместе с остальными, — подтвердил Колридж. — Наша Лейла со своими белокурыми завитушками с бисером. Как же иначе? До начала шоу Джеральдина Хеннесси не могла знать, кого и когда выселят.
Публика снова разразилась аплодисментами.
— Всех этих девушек сыграли вы, миссис Хеннесси! — произнес инспектор громовым голосом и указал на Тюремщицу пальцем. Джеральдина при этом пришла в заметное волнение. — Я уверен, что цифровое увеличение изображения послужит неопровержимым доказательством!
— Я же говорила этому вонючему козлу Фогарти, чтобы он сжег пленки! — взвизгнула она.
Призрак Банко сделал свое дело.
Джеральдина поняла, что игра окончена и дальнейшее запирательство бессмысленно. Полицейский каким-то образом завладел ее пленками. Она не знала, что никаких кассету Колриджа не было. Инспектор просто-напросто ее надул.
Фогарти сжег пленки и пытался ей об этом сообщить, выкрикивая слова в звуконепроницаемую стену маленькой наблюдательной галереи, куда отвела его Триша и откуда он следил за происходящим по монитору.
— Я их сжег! — кричал режиссер. — Сжег, безмозглая дура! — Злые слезы хлынули у него из глаз. — Он тебя обманывает! Он их сам снял!
— Если хотите быть точным, то сняла я, — не без гордости поправила Фогарти Триша. — Вместе с сержантом Хупером сегодня утром в Шеппертоне. Еле успели вернуться. Труднее всего было справиться с противным лысым париком. Ужасно цепляется за волосы, когда его снимаешь.
У Триши выдался на редкость удачный день. Конечно, пришлось раздеваться перед коллегой, зато какой эффект! Увидев ее обнаженной, Хупер завелся и немедленно предложил пройтись.
— Извини, сержант, я розовая, — ответила Триша, и, как только произнесла наконец это вслух, ей стало намного легче.
Внизу в студии старший инспектор Колридж на виду у миллионов зрителей произвел арест Джеральдины. Звездные минуты. Лучше не бывает!
— Убила, ну и что? — выкрикивала Тюремщица. — Девчонка получила то, к чему стремилась, — известность! Они только этого и добиваются! Готовы на все! Согласились бы играть, даже если бы знали, что их ждет! Жалкие сучонки! Еще бы: шанс сдохнуть — один к десяти, а заработать мировую славу — десять к одному! Еще как бы ухватились! В одном я промахнулась: надо было заручиться их гребаным согласием!