И тем не менее эти типы начинали его утомлять. «Арестанты» ничего не делали — никогда. Но что раздражало еще сильнее — никогда ни о чем не размышляли. Отличительная черта человеческого существа — способность абстрактно мыслить — оказалась на службе у... пустоты.
Хупер мысленно выругался. Он даже думать стал как Колридж.
А ключей к раскрытию преступления все не находилось.
Пока Триша кое-что не обнаружила. Немного, но все-таки.
— Взгляните, сержант, — сказала она, — как шушукаются Келли-кошечка с Дэвидом-сутенером.
— Шушукаются, констебль? Кошечка с сутенером? — тоном Колриджа строго переспросил Хупер, и оба мрачно усмехнулись, вспомнив, что на службе должны выражаться корректно.
Всего лишь небольшой инцидент, намек и не больше на какую-то зацепку, но полиция отчаялась отыскать очевидную улику.
— Мы ищем катализатор, — объяснял на совещании Хупер. — В химии существуют такие вещества, которые, если их даже в небольших количествах добавить к другим, вызывают взрывную реакцию. Вот и мы гоняемся за малейшими психологическими катализаторами.
Когда пример излагал инспектор, звучало очень недурно. Но в исполнении Хупера получилось еще эффектнее. Колридж не скупился на мысли, а сержант знал, как их преподать.
Потенциальный катализатор был едва осязаемым — даже редакторы «Любопытного Тома» прохлопали. Но Триша что-то учуяла, а Хупер с ней согласился.
День девятый
12.20 пополудни
Келли, Джаз и Дэвид вместе принимали горячую ванну. Говорил, как обычно, Дэвид.
— Мне понравилось, как ты вчера рассказывала о том, что хочешь стать актрисой. Да, здесь все играют. Ты ведь знаешь об этом? Этот дом — подмостки. А мы все — исполнители.
— Неправда! — возразил не страдавший скромностью Джаз. — Я такой, какой есть. И весь на виду. Мне нечего прятать от других.
— Чушь! Никто не бывает самим собой.
— Откуда такая уверенность, господин Умная Задница?
— Потому что ни один человек не знает себя до конца.
— Муть.
— А ты попробуй осознать это, Джейсон.
— Джаз.
— Пусть так. Тебе никогда не приходилось удивляться, взглянув на себя под совершенно новым углом зрения?
— А как же! Однажды я испражнялся на зеркало. Должен тебе сказать, это было потрясающе!
Келли рассмеялась, пожалуй, резковато и раздражающе. Раздражающе для Дэвида.
— На меня смотрела собственная жопа, — продолжал, осклабившись, Джаз. — Даже мне сделалось не по себе.
Дэвид внезапно вспыхнул. Он принимал себя абсолютно всерьез и любил, чтобы другие относились к нему так же.
— Уверяю тебя, Джейсон, мы в жизни все актеры и стараемся выставить себя в выгодном свете. Поэтому настоящие актеры, как я, понимают мир полнее, чем обычные люди. Мы замечаем уловки и расшифровываем символы. Мы знаем, что живем среди лицедеев. Некоторые из нас тоньше, другие грубее. Но играет каждый. Я и тебя вижу насквозь, Джаз, нам, актерам, без этого никак нельзя.