У Надо есть еще одно качество, отличающее их от подлинных норм. Оно содержится в предыдущих рассуждениях, но слишком весомо и заслуживает отдельного обсуждения. Это их принудительный характер. Идеалы тоже властны нас заставлять. Например, если среди них есть вера в то, что нужно нести взятую на себя ответственность, мы стараемся так и делать, даже если это трудно. Но следовать идеалу – это то, чего мы в конечном счете, хотим, или то, что считаем правильным. Желание, суждение, решение принадлежат нам. И поскольку при этом мы в ладу и заодно с собой, усилия такого рода дают нам свободу и силу. А в покорности Надо ровно столько же свободы, сколько в «добровольном» сотрудничестве с диктаторским режимом или в его восхвалении. В обоих случаях следует немедленная кара, если мы не выполним ожидаемого от нас. В случае внутренних предписаний – это ужасная эмоциональная реакция несостоятельности, содержащая полный набор тревоги, отчаяния, презрения к себе и саморазрушительных импульсов. Постороннему наблюдателю она может показаться несоразмерной тому, что ее вызвало. Однако она полностью соразмерна тому, что значимо для индивида.
Позвольте мне привести еще пример насильственного характера внутренних предписаний. Среди неумолимых Надо одной женщины было «Надо предвидеть всякие непредвиденные обстоятельства». Она очень гордилась тем, что она считала своим даром предвидения, помогающим ей спасать семью от опасностей, своей предусмотрительностью и осторожностью. Однажды она вынашивала искусные планы уговорить своего сына пройти анализ. Но она не приняла во внимание влияние приятеля сына, настроенного резко против анализа. Когда она поняла, что сбросила со счетов этого приятеля, последовала физическая шоковая реакция, она почувствовала, что земля уходит из-под ног. На самом деле, более чем сомнительно, что влияние приятеля на ее сына было столь значительным, как она думала, и что она могла бы заручиться его поддержкой в любом случае. Шок и коллапс были реакцией на внезапное понимание: ей Надо было подумать о нем. Сходным образом, другая женщина, прекрасно умеющая водить машину, слегка столкнулась с едущим впереди автомобилем. Полицейский пригласил ее выйти из машины, и у нее возникло страшное чувство нереальности происходящего, хотя происшествие было незначительным, а полицейского она не боялась, поскольку была уверена в собственной правоте.
Тревожная реакция часто уходит от нашего внимания, поскольку обычные защиты от тревоги включаются немедленно. Так, один мужчина, который считал, что ему Надо быть святым в дружбе, вдруг понял, что был груб с другом, когда тому требовалась помощь, и у него начался запой. Женщину, которая считала, что всегда Надо быть милой и приятной, мягко упрекнула подруга за то, что она не пригласила на вечер одну их знакомую. Она ощутила мгновенную тревогу, была близка к обмороку и реагировала усилением потребности в дружбе – это был ее обычный путь сдерживать тревогу. Некий мужчина под давлением неисполненных Надо испытывал острую потребность переспать с какой-нибудь женщиной. Для него средством почувствовать себя нужным и восстановить пошатнувшееся самоуважение стала сексуальность.