Люк медленно поднял руку и нежно, почти с благоговением погладил плечо Эмили, ключицу, шею… Затем его рука опустилась к груди, мгновенно отреагировавшей на легчайшее прикосновение – темные бусинки отвердевших сосков отчетливо проступили через два слоя тончайшей ткани.
– Этот пеньюар, – пробормотал Люк, – из чего только он сделан? Он же ничего не скрывает. Тому, кто придумал такую, с позволения сказать, одежду, следовало поставить памятник… или сжечь его на костре. – Он приподнял нежный холмик, точно уместившийся в его ладони. – Твои груди будто специально созданы для того, чтобы я их ласкал. Смотри, как мы подходим друг другу.
Люк склонился к ее груди и подул на сосок. У Эмили сбилось дыхание, и Люк издал довольный смешок.
– Я уже говорил тебе, что ты невероятно чувствительная?
Эмили нашла в себе силы улыбнуться.
– За последний час – ни разу!
Он положил руки на плечи Эмили и спустил с них пеньюар. Теперь выше талии ее нагота была прикрыта только тонкой ночной рубашкой на узеньких шелковых лямках. Люк выпрямился и окинул ее тело жадным взглядом. Эмили показалось, что его взгляд обжигает ее кожу через ткань, ей стало жарко. Люк спустил бретельки рубашки с плеч Эмили, и гладкая ткань легко соскользнула по ее телу на пол. Эмили переступила через сыгравшую свою роль и ставшую ненужной рубашку и отодвинула ее ногой. Теперь на ней остались только узенькие высоко вырезанные трусики. Люк снова склонился к ее груди и стал ласкать губами и языком поочередно то один сосок, то другой. Когда он в порыве страсти прикусил нежный пик зубами, Эмили ахнула.
Люк выпрямился.
– Я сделал тебе больно?
– Нет, – с трудом выдохнула она. – Не останавливайся, прошу тебя!
Она обхватила его голову руками и притянула к своей груди. Другого поощрения Люку не требовалось. Вскоре все тело Эмили пылало, как в огне. У нее закружилась голова, и, чтобы не упасть, она ухватилась за плечи Люка.
Но вскоре ей стало этого мало, Эмили хотела чувствовать его руки везде, она жаждала слиться с ним воедино, познать наконец, что значит быть его женщиной. Одной рукой по-прежнему держась за плечо Люка, другую она положила на его грудь и начала медленно опускать все ниже, поглаживая сужающуюся книзу полоску волос.
Люк поднял голову от ее груди, прочертил кончиком языка влажную дорожку по шее и дальше вверх, до уха, и стал ласкать губами нежную мочку, водить кончиком языка по складкам ушной раковины. Эмили содрогалась от возбуждающих ласк. Ее тело стало невероятно чувствительным, к какому бы месту Люк ни прикасался своими губами и руками, его ласки вызывали у Эмили волнующие, сладостные ощущения, но оттенки их были всякий раз новыми. Казалось, Люк играет на ее теле, как виртуозный скрипач на тонко настроенном инструменте, рождая все новые и новые чарующие звуки.