Тяжело, прерывисто дыша, Гейбриел опустил голову и ждал, когда придет в себя. Все было прекрасно, изумительно, великолепно, кроме одной маленькой ошибки.
– О, Антония, милая, – прошептал Гейбриел, упершись локтями в постель, – я старался быть осторожным.
– Все в порядке, Гейбриел, – успокоила она его. – Все будет хорошо.
– Будем надеяться, – немного подавленно сказал Гейбриел.
Вытянувшись на кровати, он откатился на край и, приподнявшись на локте, пристально взглянул в лицо Антонии, интересуясь, о чем она думает.
Если – упаси Боже! – его семя пустило корни, Антонии придется связать с ним свою судьбу, и для нее это будет еще один брак, которого она не выбирала, еще одна кирпичная стена, ограничивающая ее жизнь и желания. Боже правый!
В конце концов Гейбриелу все же удалось улыбнуться Антонии и беззаботно покрутить прядь ее шелковых волос. Однако то, что они сейчас сделали, никак нельзя было назвать беззаботным. Для Гейбриела это был переломный в жизни момент, момент пылкой страсти и высшего осознания.
– Гейбриел? – Антония взяла в ладони его лицо. – Пожалуйста, не переживай!
– Я не переживаю, – усмехнулся он.
– И не лги мне, – добавила она. – Я иногда все еще бываю не в себе, это правда, но дурочкой я была только один раз.
– Ты права, – пробурчал он. Его взгляд смягчился, Гейбриел повернул голову и, поцеловав Антонию, потерся губами о ее ухо. – Я переживаю.
– Ты такой большой. – Повернувшись к Гейбриелу, Антония положила голову ему на грудь под подбородок. – С тобой я чувствую себя… в безопасности, Гейбриел. Если произойдет худшее… если твои страхи окажутся правдой… неужели это так ужасно?
Она чувствует себя в безопасности. Вот как?
– Ужасно для тебя, милая? Или для меня? – Он рассмеялся.
– Для меня это не будет ужасно, – ответила она.
– Послушай меня, Антония. – Он неистово сжал ее. – Я тебе не нужен. Имей дело с себе равными – такой совет всегда мне давал дедушка. И он был прав.
– А ты… мне не ровня?
– Ты же знаешь, что нет. Тебя воспитывали, чтобы ты стала тем, кем я никогда не был. У тебя есть права по рождению, на которые я никогда не мог претендовать.
– Это неправда. – Ее взгляд скользил по его лицу.
– Антония, – тихо заговорил Гейбриел, тщательно подбирая слова, – на протяжении трех лет я жил здесь, в Селсдоне, но никогда не был одним из этих людей. И если я на одну секунду забывался, то обязательно кто-нибудь – Уорнем, его жена или слуги – жестко напоминал мне об этом. Так неужели ты на самом деле… полагаешь… – Он не закончил фразу и только покачал головой.
– На самом деле я думаю… что? – Она положила руку ему на грудь.