– Осборн, у вас должно быть достаточно здравого смысла, чтобы понять, что герцог защищает вашу драгоценную задницу, – тихо хмыкнул Ротуэлл в глубине комнаты.
Неожиданно весь гнев и все раздражение покинули Кембла.
– Яблоко от яблони далеко не падает, ведь так? – пробормотал он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Отпустите его, ваша светлость. Он импотент, как его отец, и такой же манипулятор, как его мать.
Гарет послушался его, и Осборн, оправив одежду, обвел всех горящим взглядом.
– Вы ничего не знаете! Вы понятия не имеете, через что я прошел! Разве я с самого начала не сказал, что была слишком большая доза лекарства? Я сказал, что они курили сигары и что Уорнем, должно быть, перенервничал. Я старался защитить Антонию!
– Слишком плохо и слишком поздно, Осборн, – устало сказал Кембл, помахав рукой в воздухе. – Если бы вы любили ее больше, чем себя, вы бы сразу откровенно все рассказали. А теперь мы хотим письменного заявления о том, что вы случайно перепутали лекарства, – это все, чего мы от вас требуем. Думаю, вы что-то недоговариваете, но доказать это не могу.
– Я хочу того, чего хотел всегда, – твердо заявил Гарет. – Восстановить честное имя Антонии. Можете сделать это добровольно, Осборн. Или я выбью из вас признание. Выбор за вами.
– Я иду домой, будьте вы прокляты! – огрызнулся Осборн, взяв в руки свой кожаный саквояж. – На досуге я напишу объяснение и пришлю его вам.
Тихо прищелкнув несколько раз языком, Кембл встал перед дверью.
– Я не выпущу вас, Осборн, до тех пор пока чернила не высохнут на вашем признании. Я не желаю, чтобы вы пришли домой и засунули себе в рот пистолет. Меня это не устраивает, потому что в этом случае герцогиня остается под подозрением.
На этот раз, вскочив так быстро, что Гарет не смог его схватить, Осборн успел все-таки вцепиться руками в горло Кембла. Гарет бросился, чтобы оторвать его, но неожиданно картина резко изменилась. Доктор, очевидно, недооценил возможности своего противника, так как в одно мгновение Кембл заломил ему руку, уложил лицом вниз на аксминстерский ковер, поставив колено между лопатками и прижимал до тех пор, пока у него не пошла носом кровь.
– Господи, мой палец! – заорал Осборн. – Вы сукин сын! Вы сломали мне палец!
Гарет увидел, что действительно левый указательный палец Осборна свернулся на сторону.
– Отличная работа, – с восхищением прокомментировал Ротуэлл, наблюдая за сценой из-за чайного стола.
– Будет сломано еще девять, Осборн! – прорычал Кембл в ухо доктору и еще сильнее придавил его коленом. – Какой следующий? Большой? Или выбираете признание?