– Я убью ее, – медленно повторял он с бешенством в голосе.
Он потащил меня за плечо. Я не оказывала сопротивления: я была оглушена ударом по голове и у меня не было сил вырваться из его клещей. Где-то в глубине моего испуганного сознания теплилось удовлетворение, что он обратил свой гнев против меня. Я покорно пойду с ним, только бы он очутился подальше от Махтаб.
Неожиданно Махтаб вырвалась из рук удерживающих ее учительниц и прибежала мне на помощь, таща меня за пальто.
– Не бойся, Махтаб, – всхлипывала я. – Я вернусь… Оставь нас.
Ханум Шахин подошла и обняла Махтаб за плечи. Остальные учительницы встали по сторонам, чтобы мы с Муди могли выйти. Все эти женщины были совершенно бессильны перед одним агрессивным мужчиной. Крики Махтаб стали еще громче и отчаяннее, когда Муди выволок меня из класса через коридор на улицу. Я была ошеломлена болью и страхом перед тем, что будет со мной сейчас. Действительно ли убьет он меня? Если я уйду из жизни, то что он сделает с Махтаб? Увижу ли я еще когда-нибудь свою девочку?
На улице он остановил такси и рявкнул водителю:
– Прямо!
Муди открыл заднюю дверь и грубо втолкнул меня внутрь. Там уже сидели четверо или пятеро человек. Муди плюхнулся на переднее сиденье.
Когда такси тронулось, Муди, не обращая внимания на присутствие других пассажиров, повернулся ко мне и стал кричать:
– Ты подлая! Но с меня уже хватит, я сыт тобой по горло! Я убью тебя! Сегодня же убью!
Он не переставая изрыгал проклятия. Но в такси я почувствовала себя относительно безопасно, и меня охватил гнев, такой сильный, что перед ним отступили страх и слезы.
– Да? – спросила я с сарказмом. – Тогда скажи, как ты собираешься это сделать.
– Возьму большой нож и порежу тебя на куски. Пошлю твоим родителям нос и ухо. Они никогда больше не увидят тебя! Вместе с твоим гробом я вышлю пепел сожженного американского флага.
Я оцепенела от ужаса. Зачем я его спровоцировала? Он действительно обезумел, и неизвестно, что он может сделать. Угрозы звучали вполне реально. Я не сомневалась, что он способен совершить то страшное, что так детально описал.
Он что-то продолжал бессвязно говорить, кричал, визжал, заикался. У меня уже не хватало смелости вступать с ним в пререкания. Я могла лишь лелеять слабую надежду, что он все-таки разрядит свой гнев словами, а не действиями.
Такси двигалось в сторону клиники, где работал Муди. Он успокоился.
Когда машина остановилась в образовавшейся пробке, Муди повернулся ко мне и скомандовал:
– Выходи!
– Я не выйду.
– Я сказал выходи! – заорал он, затем повернулся и открыл дверь. Второй рукой он вытолкнул меня. Я осталась на улице. К моему удивлению, Муди сидел в машине. Пока я сообразила, что происходит, дверь захлопнулась, и машина уехала, увозя Муди.