Он подошел к полке и открыл старую шкатулку.
– Не думай обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Кстати, я не женат.
С куском мыла в руках он вернулся к ванне.
– Кроме меня здесь нет никого, кто помог бы тебе принять ванну.
Мысль о Ризе, как о благородном бескорыстном защитнике, улетучилась в мгновение ока. Что-то в нем насторожило ее даже больше, чем слова. Джоан вдруг почувствовала, что они просто мужчина и женщина, которые по воле судьбы оказались вдвоем ночью в пустом доме. К своему глубокому изумлению она поняла, что он как мужчина совсем не был ей неприятен, как многие другие, например лакей Мортимера, скорее, наоборот. Она вся дрожала, но не от страха или отвращения, а от волнения.
– Надеюсь, тебе чуждо чувство ложной скромности.
– Я достаточно скромна, чтобы не позволить тебе помогать мне в столь интимном деле.
– Но я не вижу иного способа.
– Если другого способа нет, я вовсе не буду купаться.
– Но если ты не выкупаешься сейчас, все твое тело будет еще очень долго болеть.
– Ну что ж, тогда я справлюсь сама.
– Очевидно, к тебе возвращаются силы. Ты уверена, что справишься без посторонней помощи?
– Да. Оставь меня, пожалуйста, одну.
Он подошел к сундуку, извлек оттуда полотенце и вместе с куском мыла положил на скамью.
– Я буду в саду. Позови меня, когда закончишь. Может, ты сможешь выкупаться самостоятельно, но уж лестницу тебе в одиночку не преодолеть, это точно.
– Лестницу?
– Да, ту, что ведет в комнату, где ты сможешь выспаться. Вряд ли мне придет в голову отнести тебя ночью к плиточным мастерским, а если ты попытаешься идти сама, то едва ли доберешься до улицы.
– Но я не могу остаться.
Он лишь улыбнулся в ответ.
– Я не собираюсь тебя совращать, Джоан. К тому же какая от этого радость, если ты настолько больна, что не можешь даже самостоятельно передвигаться?
С этими словами он вышел за дверь.
Этот человек, должно быть, считает, что она наивная дурочка. Всем известно, что мужчины не особенно разборчивы и способны получить удовольствие, даже если женщина едва жива. Она немного посидит в горячей воде, а затем пойдет домой, за реку. И думать тут не о чем, не оставаться же ей здесь на всю ночь.
Джоан медленно поднялась. Тупая боль в ногах сразу же дала о себе знать, но, тем не менее, девушка смогла устоять.
Платье было зашнуровано на спине. Джоан попыталась дотянуться до узла, но руки, затекшие от колодок, отказывались слушаться. Ей едва удалось вытянуть их по бокам.
Это было просто смешно. Какая нелепость: ее разум оказался гораздо более стойким, чем тело! Раздраженная собственной беспомощностью, она прилагала неимоверные усилия, чтобы заставить руки двигаться.