Риз мысленно поставил на городских оборванцев, хотя они уступали в численности своим соперникам. Это ведь будет уличная драка, а не турнир в доспехах, кроме того, в такой ситуации, как правило, принимаешь сторону тех, к кому принадлежишь сам.
– Сколько?
Джоан с сомнением посмотрела на человека, любовавшегося ее статуэткой Святой Катерины. Тощий и бледный, с кроличьим лицом, но в роскошной шляпе, – он выглядел достаточно богатым, чтобы покупать такие вещицы.
Джоан дала ему возможность подольше полюбоваться статуэткой, сама при этом пытаясь сдержать охватившее ее волнение. Подумать только! Она может сегодня продать все три статуэтки.
Кажется, ему действительно понравилась глиняная фигурка.
– Шиллинг.
Он бросил на нее удивленный взгляд.
– Чтобы сделать ее, понадобилась целая неделя, вы же видите, она обожжена в печи. Вы не найдете ничего лучше, – затараторила Джоан, тут же пожалев об этом.
Конечно же, тот каменщик просто заигрывал с ней, надеясь получить нечто большее за свою монету. А она, почти поверив его словам о цене ее поделок может потерять этого покупателя.
– Шиллинг? – задумчиво протянул «кролик». – Твой муж дорого берет за свое ремесло.
– Это мое ремесло.
Он тотчас взглянул на статуэтку другими глазами. Теперь он, наверное, воображал, что найдет массу изъянов в изделии, изготовленном женщиной.
Такое случалось часто. Джоан могла бы придумать себе мужа-ремесленника и подыгрывать покупателям, но гордость не позволяла ей поступить подобным образом. Эти статуэтки были делом ее рук. Она сама придумывала и вылепливала их.
– Пять пенсов, – предложил покупатель.
Именно такую сумму она выручила за статуэтку Девы Марии. Ей бы радоваться и этому, но внезапно презрение этого человека к плодам ее труда сделало ее упрямой.
– Шиллинг. Она стоит гораздо дороже, и на меньшее я не согласна.
Джоан пожалела о своих словах в ту же секунду, как они сорвались с ее губ. Но вторая, непокорная ее половина решила, что этот мужчина не заслуживает фигурки Святой Катерины и лучше разбить ее вдребезги, чем отдать за пять пенсов.
Как ни странно, «кролик» не ушел. Джоан удивилась еще больше, когда его рука потянулась за кошельком. На ее сундук упал шиллинг, а он повернулся и зашагал прочь. Если бы он бросил всего пять пенсов, она схватила бы их так же быстро. По правде говоря, в своем теперешнем положении Джоан не могла позволить себе такой роскоши как гордость.
Она засунула шиллинг за корсаж, поближе к сердцу, и он присоединился к влажной тяжести остальных спрятанных там монет – почти три шиллинга за сегодняшний день, целое состояние, а все благодаря тому высокому каменщику.