– То есть особого результата в любом случае ожидать не следует? – догадалась я, уловив в голосе милого капитана отчетливо пессимистические нотки.
– Если пропавший стал жертвой преступника, того нашли и доказали вину – гада посадят, это и будет результат. Иначе дело приостановят до истечения сроков давности… Далее смотри пункт первый.
– В общем, наши доблестные органы в этих ситуациях действуют очень плохо, – раздосадованно подытожила я.
Сообразив, что краткий и безрадостный экскурс в практику розыскной работы закончен, капитан Кулебякин игриво напомнил мне, что в некоторых других ситуациях отдельные представители правоохранительных органов действуют очень хорошо и даже замечательно, после чего предложил подтвердить сказанное личным опытом хоть сейчас, хоть вечером, а уж ночью – просто в обязательном порядке.
– У тебя, Кулебякин, один секс на уме! – сердито сказала я.
– Почему – один? У меня на уме много секса! – горячо заспорил милый, но я не стала его слушать и бросила сначала трубку, а потом и ложку.
– Дюшенька, ты почему салатик недоела? – заволновался папуля. – Куда ты спешишь?
– Мне надо в офис съездить, – ответила я уже на бегу.
У меня возникло подозрение, которое имело смысл проверить немедленно.
Поскольку одинокие прогулки никогда меня не прельщали, я хотела увлечь с собой Алку, но дверь ее квартиры вновь была заперта, и на мой стук-звон никто не отозвался.
– Загуляла, девонька! – не без зависти пробормотала я, с сожалением отказавшись от мысли совершить незапланированный субботний набег на родной офис в дружеской компании.
А Трошкина, оказывается, загуляла не так уж далеко: я увидела ее, когда бежала через пустырь на троллейбусную остановку. Алка стояла по колено в ромашках и васильках, отмахиваясь от назойливой пчелы пучком тех же цветочков.
– Ах, вот ты где! – издали радостно крикнула я.
Трошкина вздрогнула, резко обернулась, при виде меня отчего-то побледнела и тонким голосом затравленного зайчика завизжала:
– Стой где стоишь!
– Я не стою, я бегу, – поправила я, не сбавляя темпа.
– Стой где бежишь! – истерично выкрикнула подружка, замахнувшись цветочным веником.
Тон у нее был такой, словно за приказом остановиться могла последовать стрельба на поражение. Несмотря на то что никакого огнестрельного оружия у Алки не имелось, а прямое попадание ромашкового букета не могло нанести мне серьезных увечий, я все-таки остановилась и воззрилась на подружку с удивлением:
– Ты с ума сошла?
– Не подходи! – упрямо повторила Трошкина.