«Вот холера! У мачо есть эрудиция и чувство юмора! Плохо дело. Смотри, Дюха, не влюбись!»
– Хорошо, – пообещала я, заметно озадачив этой нелогичной репликой своего спутника.
И, пока он раздумывал, что хорошего в мозаичной достоевщине, я вылезла из машины и зашагала в подъезд.
В гостях у Маруси я никогда не бывала, но как-то провожала ее до двери, помогая донести тяжелые папки с бумагами. Номер квартиры я тогда не запомнила, но обратила внимание на кучу кирпичей, перегородившую лестничную площадку на манер противопехотного сооружения. Маруся объяснила, что ее соседи делают капитальный ремонт. И он до сих пор не закончился – мешки со шпаклевкой помогли мне сориентироваться. Я придавила пальчиком кнопку звонка, и за дверью послышался бодрый мотив горской песни.
– Ас-са! – непроизвольно воскликнула я, борясь с желанием подняться на цыпочки и пройтись по лестничной площадке в выразительном па зажигательной лезгинки.
– Ай-яй! – откликнулась открывшая мне бабушка.
Она была с ног до головы во всем черном и буквально источала мировую скорбь. Я мгновенно прониклась ею, и с моих губ сам собой сорвался вопрос:
– Что случилось?
– Ай-яй! – повторила скорбная бабушка, всплеснув пухлыми ручками. – Горе, горе!
По ее лицу запросто можно было подумать, что речь идет о катастрофе планетарного масштаба.
– Какое горе? – уточнила я, готовясь к худшему.
Старушка сокрушенно покачала головой и разразилась длинной речью на непонятном языке. Он изобиловал шипящими и свистящими согласными, живо напомнившими мне папулину конверсионную скороварку. Есть у нас дома такой фантастический агрегат производства Нижнетагильского завода самоходной гусеничной техники – скороварка «Белочка», явно собранная из неликвидных деталей для танка. Самую твердую свеклу эта победоносная машина превращает в пюре за десять минут, но свист и скрежет при этом стоит такой, что все домашние прячутся в укрытие, а папуля надевает на кухне наушники, как у сигнальщиков на палубе авианосца.
– Гр-пр-хрщщ! – эмоционально шумела горюющая старушка. – Апкщчщ неотложка!
– Неотложка? – Я выловила из неинформативного скрежета человеческое слово и поняла, что готовилась к худшему не напрасно.
– Неотложка! – подтвердила бабушка и развила тему во второй части своего монолога.
Голос у старушки был поразительно громкий и немузыкальный – она запросто могла бы озвучивать тяжелую технику в батальных сценах фильмов о войне. Чужеродные шипящие и свистящие больно царапали мне уши, но я самоотверженно обратилась в слух и вскоре выловила еще два понятных слова: «телефон» и «инфаркт».