Лэмпарт пожал плечами. Ему задавали подобные вопросы, сформулированные так или иначе, множество раз, но он так и не сумел придумать убедительный ответ. Почему его любовь к одиночеству так удивляет людей?
– Нет. Я люблю зависеть только от самого себя. Конечно, порой хочется с кем-нибудь поговорить, но мои попытки всегда заканчиваются неудачей. Я думаю не так, как остальные. И еще: у меня сложилось впечатление, что других людей занимает только их собственная персона, больше ничего.
– Многие из нас действительно очень эгоцентричны. - Брокат понимающе улыбнулся. - Значит, вы не относитесь к себе как к выдающейся личности?
– Кто? Я? Нет, конечно. Я стараюсь остаться в живых, сохранить здоровье и, разумеется, хорошо выполнить работу. Однако я не считаю, что солнце и звезды должны вращаться вокруг меня! Мир такой огромный, такой потрясающе загадочный… и он никуда не денется даже после того, как я умру! Разве не так?
– Я с вами не спорю, друг мой. - Брокат снова улыбнулся. - Просто спрашиваю. Вы совершенно здоровы, тут нет никаких сомнений. Думаю, в настоящий момент мне больше от вас ничего и не нужно.
– Кому же это знать, как не вам, - робко произнес Лэмпарт.
Брокат кивнул.
– Наденьте халат, выпейте еще чашку кофе, если хотите. Я вернусь через несколько минут и отведу вас к Карлу.
– Я встречусь с мистером Колсоном?
– Вы здесь именно для того, чтобы с ним встретиться. Скоро приду.
Оставшемуся в полном одиночестве Лэмпарту комната показалась неожиданно пустой и неприятно большой. Он был смущен и не очень понимал, что происходит. Точнее, он мог выделить отдельные детали и проанализировать их, однако целостной картины не получалось. Взять, например, мисс Колсон… Капризная испорченная дочь сказочно богатого промышленника. Отсюда ее властность и холодная жестокость. Но почему она так слушается Лео Броката и называет его «дядя Лео»? Брокат, выступающий в роли доброго и заботливого дядюшки, совсем не походил на ученого-новатора, каким представлял его себе Лэмпарт.
Он пил кофе и пытался вспомнить все, что знал о человеке-легенде. Во времена, когда в медицинских кругах всячески превозносилась трансплантация органов, молодой Брокат яростно выступал против нее. Он утверждал, что, несмотря на успешные операции и, казалось бы, положительные результаты, нельзя навязывать организму чужие ткани. Брокат считал, что таким путем проблему не решить. До определенной степени коллеги его поддерживали. Но когда он перешел к описанию своего метода, ученые мужи отмахнулись от него как от шарлатана и безумца. Средства массовой информации тут же подхватили брошенную кость, и публика узнала, что высокомерный юнец задумал поэкспериментировать в области генной инженерии и перестроить коды ДНК таким образом, чтобы тело самостоятельно выращивало новый орган или конечность взамен раненой или больной.