– Вроде перелома нет… А! - Он добрался до плеча и по гримасе боли на лице Шкоды все понял. - Похоже, только вывих. Слава богу, с ними я уже имел дело. Хэдли, вы мне нужны, будете его держать. Чертов «стручок», не развернуться… Ну, беритесь… Вот так. Дайте мне сесть. Шкода, предупреждаю, больно будет - жуть, но только секунду, так что сожмите зубы и терпите. Готовы?
Джереми прижался лопатками к подвесному шкафчику, покрепче взялся за руку радиста. Мгновение все было синим, расплывчатым, словно сцена из кошмарного сна. Он наполнил легкие воздухом, тряхнул головой и рванул.
– Отлично. Получилось. Глубоко вздохните раз-другой и беритесь за дело. Поглядите, что можно выжать из пульта. Хэдли, как ваши успехи?
– Не ахти, сэр. Полно тюбиков со съедобной пастой, а вот с водой дело обстоит похуже. Я нашел только четыре «груши». Хватит примерно на сутки с небольшим.
– Примерно как я и ожидал, - пробормотал Торп. - Нам еще повезло, что здесь вообще есть запас. Сама идея насчет спасательных шлюпок - всего лишь красивый жест. Что-то я не слыхал, чтобы кто-нибудь спасся на «стручке». Космос чертовски велик.
– Аптечка, сэр. Если посидите неподвижно, я, может, что-нибудь сделаю с вашей головой.
– С головой? Как-нибудь попозже. С ней ничего серьезного.
– Да вы сами гляньте!
Хэдли поднял крышку аптечки, и Торп увидел себя в зеркале. И с трудом узнал. Отчасти, конечно, был виноват голубой свет, но и в нормальном освещении лейтенант выглядел бы тем еще красавцем. Из глубокой ссадины над правым глазом текла кровь, разливалась по половине лица, шее и груди. Глаза в черных кругах лихорадочно горели, а на коже, где не было крови, жирно поблескивал пот. Торп попробовал улыбнуться, затем перевел взгляд на Хэдли. И увидел широкое, словно из камня вырубленное, лицо. Тоже в поту и грязи.
– О Боже! - пробормотал лейтенант. - Нами только детишек пугать. Ладно, попробуйте что-нибудь сделать, но не слишком усердствуйте. На самом деле все не так уж и страшно.
Он опустился на корточки и прислонился спиной к переборке, а Хэдли навис над ним. С первым же неловким мазком антисептической пасты Торп зажмурился и все силы отдал на отражение пронизывающих стрел боли. Странное дело: легче было переносить эту острую, но местную боль, чем сражаться с досаждавшим ему после боя недомоганием во всем теле. Через несколько секунд взялся за работу содержащийся в мази анальгетик, боль отошла, и Торп себе показался легким, как перышко.
– Вот, теперь почище. Я зашиваю, сэр…
– От пульта толку мало, - оглянулся Шкода. - Компьютер ни черта кругом не узнает. Попробую анализировать данные.