— Никто не должен знать об этом. Об одежде не беспокойся, я принесу сам. До виллы пойдем в тогах, а уж перед самыми стенами облачимся в туники рабов. Встретимся у входа в «Угрюмый павлин». Согласен?
— Да. Я приду перед самым закатом солнца. Не рано?
— В самый раз. А теперь мне надо идти.
Скажи друзьям, что у тебя завтра срочное дело. Найди какую-нибудь отговорку. И хватит пить на сегодня.
Валерий уже хотел подняться из-за стола, чтобы покинуть трактир, но Юлий удержал его.
— Может быть, скажешь, к кому идем развлекаться?
— Нет. В девятом часу пополудни я жду тебя здесь. Не подведи, Юлий. Итак, до завтра!
Пожав друг другу руки, двое молодых патрициев расстались.
Ветер, дувший весь день, к вечеру ослабел. Стало прохладнее. Солнце садилось за горизонт. Римляне прогуливались по мостовой города, обмахивая себя веерами и платками. Прошло уже полчаса, а Юлия все еще не было. Прислонившись к столбу, на котором горел факел, освещавший ночью городские улицы, Валерий с беспокойством ожидал приятеля. «Неужели не придет? Может, быть Юлий пьян? А вдруг проболтался своим дружкам и сейчас прячется где-нибудь и наблюдает, что я буду делать дальше?» — с тревогой в душе думал юный патриций. Вдруг с правой стороны послышалось дребезжание повозки, в которой неистово погонявший лошадей, на месте возницы стоял Юлий.
— Садись, друг мой. Для начала пронесемся с ветерком по городу. Надо вытрясти хмель из головы, — сказал Юлий, когда повозка остановилась. Четверка вороных коней била копытами о мощенный булыжник.
— Ты что, спятил? Нас не должны видеть вместе. И как ты еще не угодил в тюрьму с этой колымагой? Беги в трактир, пусть хозяин присмотрит за твоим экипажем. До виллы пойдем пешком. Юлий разочарованно присвистнул, но тем не менее, вняв доводам Валерия, в то время, пока Исмаил, держа за узду лошадей, повел их во двор дома, в котором помещалась харчевня, двое приятелей уже бодро шагали по узким улицам Капуи.
Смеркалось. Небо затягивали облака, за которыми раз за разом пряталась луна. Прохожие торопились укрыться в комнатах своих домов, чтобы не быть застигнутыми надвигавшейся мглой. Когда не стало видно дороги на расстоянии десяти шагов, Валерий достал из перекинутой через плечо сумки факел, зажег его и повел спутника к улочке, пролегавшей между трех-четырех этажными домами. Здесь сдавали комнаты внаем простому люду. Из-за угла, неожиданно для двоих приятелей, выскочила женщина с лоханью в руках. По-видиму, она выливала помои в сточную канаву и сейчас спешила в свое жилище. Свет факела выхватил из темноты ее лицо, иссушенное недоеданием и болезнями. Глаза женщины испуганно смотрели на незнакомцев. В них было нечто такое, что приводило в ужас.