— По-моему, они оба причастны. Даже если техническое исполнение было на ней.
— Я же говорю: вполне возможно. Но она могла сделать это и без него, а он без нее — нет. У них совершенно необыкновенная кухня. Оттуда можно транслировать уроки по кулинарии и домашнему хозяйству. Записано все, что лежит в холодильнике в данный момент. И списки прикреплены к холодильнику снаружи. Если бы он что-нибудь оттуда взял, она, скорее всего, заметила бы. А она… Представь себе: утро, он уходит к своим клиентам. Она начиняет домашний сыр синекваном, во время прогулки заменяет коробочку Элейн на свою, возвращается домой и преспокойно кладет домашний сыр обратно. Он мог даже ничего и не узнать.
Стив кивнул:
— А если, например, так? Джоэл заходит в кухню, берет нераспечатанную коробочку домашнего сыра, быстро выходит, подмешивает синекван, возвращается и объявляет Келли, что идет немного прогуляться с собаками.
— Конечно, она могла куда-нибудь отлучиться с кухни…
— Безусловно. Но, разумеется, ей все это проделать было бы значительно легче, чем ему. И вот еще что! Они не из тех семейных пар, у которых все врозь и пополам. Есть семьи, имеющие два телефона, потому что иначе они ссорились бы из-за оплаты телефонных счетов. И если позвонить жене по номеру мужа, он не позовет ее, а попросит перезвонить по другому номеру, и наоборот. Так вот, у Бейкеров все не так.
— Думаешь, Джоэл догадался бы, если бы она…
— Конечно, догадался бы. Он, несомненно, все знал. Если не в случае с Донной, то уж в случае с Элейн — точно. Он бы не поверил, что это простое совпадение. Два раза! Он просто не мог не вычислить, кто это сделал, даже если бы она не делилась с ним своими планами. Но что ему было делать? У него был такой гордый, независимый вид, когда мы разговаривали. Я понимаю его. Келли — его жена.
— Они обе — женщины, — тупо проговорил Стив.
— Только не друг для друга! Потому-то они и убили Элейн. И Донну. Они просто хотели, чтобы все оставалось как есть.
— И я хочу того же, — сказал Стив.
Он встал с матраса, отвел Рауди в смотровую и вернулся. Я так и сидела на матрасе. Стив подошел ко мне и сказал:
— И слава Богу, мы с тобой не однополые!
Около пяти часов утра сердце мое переместилось из груди в больную руку и стало так пульсировать, что я проснулась. В коридоре стоял удушливый запах больных собак и здоровых людей. Стараясь не потревожить Стива, я нашла свою одежду и прокралась в комнату, где лежала Кими. Бледный свет раннего утра просачивался в окно, но никакое утро не покажется тебе тусклым и хмурым, если у тебя есть хорошая собака. Кими с некоторым усилием встала на ноги, встряхнулась, повиляла своим чудным, толстеньким хвостиком и стала тихонечко подвывать. Я открыла клетку и выпустила ее. На ногах она держалась не очень твердо, они плохо сгибались, но настроение было приподнятое.