— Видишь, как здорово на выставке? — сказала я Кими.
Рауди все сидел рядом и, как он был приучен, не прислонялся ко мне, но я на расстоянии чувствовала его дрожь. Струйка слюны патетически стекала у него изо рта.
— Что? Забыли о тебе? — пожалела его я.
— Конечно нет! — воскликнула Келли и вынула из кармана угощение для Рауди. — Какой красавец! Ты хороший мальчик? Конечно, хороший! Умница!
И она опять полезла в карман.
— Наверно, им уже хватит, — сказала я. — Они все еще не ладят между собой, когда дело касается еды. Я кормлю их порознь.
Рауди понял мою интонацию, а может, и мои слова. Он умоляюще посмотрел на меня, в надежде, что я передумаю. Кими тоже надежды не теряла. Она понюхала руки Келли, лизнула их, потом проверила, не выпало ли у Рауди что-нибудь из пасти. Оказалось, нет. Тогда Кими подняла свою красивую головку, и тут… новый запах привлек ее внимание. Ноздри Кими дрогнули, и на ее физиономии появилось то особое выражение, которое всегда напоминает мне картинку из детской книжки, где бык Фердинанд нюхает цветы. Да! «Красный цветок»! Книгу эту меня уговаривала почитать Элейн Уолш. Целая книга о менструации! Даже трудно поверить. Я обещала Элейн, что коль скоро осилила три-четыре тысячи книг о собаках и все, что написано о команде «Селтик», и еще некоторое количество художественной литературы, то попытаюсь справиться и с этой книгой.
Я, очевидно, не очень хорошо усвоила все эти собачьи книги, потому что не успела мобилизоваться. Кими уткнулась носом в мои брюки, в самое интересное место. Элейн, вероятно, выбранила бы меня за мое замешательство и смущение. Но Элейн умерла.
— Фу, — сказала я насколько могла спокойно, дернув поводок.
Келли попыталась прийти ко мне на выручку.
— Кими! — позвала она преувеличенно оживленным голосом.
Кими отреагировала на свою кличку, повернула голову к Келли и… почуяла другой запах.
Нет. Не совсем другой. Она снова повернулась ко мне, потянула носом, потом что-то «пропела» высоким, капризным голосом избалованного ребенка, кинулась к Джоэлу и… проделала с ним то же, что несколькими секундами раньше — со мной.
— У тебя — тоже! — как бы провозгласила она.
Я так сильно дернула за поводок, что Американский клуб собаководства гневно осудил бы меня, если бы был в курсе.
— Ну, поздравляем Так с победой! — с фальшивой бодростью сказала я. — Мы, пожалуй, пойдем. Было приятно повидать вас.
А что я еще могла сказать? То, о чем сразу же подумала? Если бы Кими умела разговаривать по-английски, она бы заявила, что у Джоэла… месячные! Вы мне не верите? У человека около пяти миллионов «нюхательных» клеток. У собаки — двести миллионов, и их рецепторы намного чувствительней наших. Более того, мозг собаки лучше перерабатывает информацию о запахах, потому что соответствующая часть его развита лучше, чем у людей. И потом, я всегда верю своим собакам, что бы там ни говорила Рита. А вы все еще сомневаетесь? Ну и ладно. В конце концов, это не имеет значения. После того как Кими разъяснила мне кое-что о Джоэле, все остальное встало на свои места. Его миловидность. Его телосложение. Его одежда: строгие костюмы, галстуки, пальто, ботинки, — ничего, чем могла бы владеть и женщина, что допускало бы хоть малейший намек на женственность. Он вынужден был одеваться подчеркнуто по-мужски именно потому, что не был мужчиной!