Но это было еще не все. На шее зверя красовался ошейник из рубинов, к которому тянулась золотая цепочка. Цепочка же обвивала изящную женскую руку с таким знакомым кольцом... Сама женщина изображена не была, но, видимо, это и не требовалось. Рука зачаровывала: столько в ней было женственности, нежности и... силы. Как неизвестный художник сумел передать готовность могучего зверя подчиниться власти этой руки и даже больше - целиком и полностью ей покориться?
Я, не дыша, замер перед полотном.
Дядюшка был доволен, даже очень:
- Вижу, тебе понравилось. Пришлось потрудиться, чтобы воссоздать все это. С твоего дня рождения перед моими глазами все время стояли кшедо и леди, которая ввела его в зал. Ты же знаешь - я художник и пройти мимо такого сюжета ни за что бы не смог.
А затем он равнодушно добавил:
- Кстати, а где теперь эта женщина? Я был бы не прочь сделать с нее несколько скульптур.
Интересно, он о чем-то подозревает или просто она его заинтересовала?
- Леди отправилась в путешествие.
-Жаль. Великолепное было зрелище: она и кшедо... Я ее часто вспоминал.
Знал бы ты дядя, как часто ее вспоминаю я.
Сразу же захотелось поскорее вернуться домой, к сыну, но, к сожалению, еще нельзя: я обещал дяде на следующий день отправиться с ним на охоту.
Сбор охотников был назначен рано утром. Оседланные кони уже ждали нас и рванулись с места, как ветер. Всех присутствующих охватил охотничий азарт. Каждому хотелось продемонстрировать мастерство и ловкость. Лучшим будет тот, кто добудет больше трофеев.
Мы носились по полям и перелескам и не жалели никого и ничего. Правитель Лаира все время был рядом со мной: этим он подчеркивал особое ко мне расположение и уважение.
Вдруг на нашем пути появилась прекрасная лань. Почему-то она даже не делала попыток убежать. В глазах ее были почти человеческие боль и тоска. Мы вскинули луки, и тут я внезапно понял причину такого странного поведения животного: за спиной матери, покачиваясь на подгибающихся ножках, стоял беспомощный детеныш. Решение пришло внезапно. Мы с дядей спустили тетиву почти одновременно. Его стрела полетела в лань, а моя... не долетев до цели, сбила стрелу правителя Лаира.
Только спустя мгновение я понял, что же наделал: переходить дорогу даже равному себе у нас считается жесточайшим оскорблением.
Правитель повернул ко мне побелевшее лицо, а я тихо сказал:
- Извини, дядя. Но у меня тоже сейчас растет сын, и я бы не хотел, чтобы он остался без матери.
Владыка Лаира с интересом взглянул на меня:
- Я знаю о твоем сыне. Как и о том, кто его мать. Но может, расскажешь поподробнее?