Свет был голубым и мигал на панели древнего прибора, одного из наиболее ценных артефактов в коллекции Джеффри Гранта. Насколько ему было известно, прибор бездействовал уже несколько веков. Теперь он мигал и издавал отчетливое гудение.
Грант задрожал всем телом. Он испытывал те же чувства, что и верующий человек, на глазах у которого икона глубоко почитаемого святого внезапно заплакала кровавыми слезами. Грант мелкими шажками приблизился к прибору, занимавшему почетный угол музея, и с благоговейным страхом начал рассматривать его.
Он приобрел этот прибор несколько лет назад. Прибор был очень старым; источником его питания служило электричество из кабелей проложенных в стенах. Поскольку электрическая энергия использовалась очень редко и лишь в особых случаях, Грант был вынужден подключить прибор к ядерной батарее. Это стоило немалых денег, но он решил не считаться с издержками. Прибор был снабжен небольшим экраном в передней части хотя там не высвечивалось никакой информации, Грант держал его включенным. От экрана исходило мягкое сияние, освещавшее весь угол комнаты белым люминесцентным светом. Другими словами, Грант использовал прибор как настольную лампу.
Это была настоящая реликвия. Аппарат имел клавиатуру со встроенным трэкболлом. Центральный процессор, память и прочее электронное оборудование помещалось в небольшой коробке, укрепленной за клавиатурой. Передняя часть коробки представляла собой экран испускавший чудесное белое сияние. Сбоку располагалось шесть индикаторных огоньков диаметром около двух сантиметров. Один из этих огоньков сейчас мигал ярким голубым светом.
Грант не прикасался к прибору: он боялся случайно выключить его. Он внимательно осмотрел аппарат, изучил каждую его часть, вращая поворотный стенд. Покончив с инспекцией, Грант с сомнением покачал головой. Он читал об этом приборе, знал его назначение и имел некоторое представление о принципе его работы. Существовало лишь одно разумное объяснение, одна причина пробуждения аппаратуры после долгих лет молчания. Но это объяснение было таким странным и нелепым, таким невероятным, что Грант невольно начал искать другие причины. Сбой в системе, короткое замыкание, удар молнии…
Ему так хотелось поверить! Ему хотелось упасть на колени и воздать хвалу. Он знал, что должен посоветоваться с неким высшим авторитетом. Он был обязан доказать, что святой плакал настоящими кровавыми слезами, а не потеками ржавчины.
Оставив аппарат в покое — гудение больше не раздражало Гранта, но казалось ему ангельским хором, — он отправился в библиотечно-справочный отдел музея. Однако по пути он был вынужден остановиться и перевести дыхание. Его сердце бешено стучало в груди, руки дрожали, ладони взмокли от пота. Перед глазами Гранта плясали яркие точки, и он ужасно боялся потерять сознание.