. Но обратно выдохнуть он не смог…Что-то отключилось в костюме и из его носа и уголков глаз, изо рта сначала пошла синяя наножидкость, потом его вырвало прямо вниз, с крыши. Вылив из себя несколько литров синей жидкости, Волкодав стал плюхаться уже человеческой кровью. Уже его собственное сердце билось в груди, натужно отдавая в левую грудину. Во рту стоял мерзкий привкус металла, кожа внутри костюма горела огнем, но он не обращал внимания — он снова был в каком-то трансе, смотря на Зону сверху в пролом крыши саркофага. Он ощущал дуновение ветра — только сейчас он понял, что на самом деле это не ветер. Зрение затуманилось, кожу дико жгло — наверное, она уже слазила под гелевыми уплотнителями скафандра. Начало отдавать болью в мужских органах, с правой стороны. Это были первые признаки, что сталкер получил дозу облучения, близкую к максимальной или смертельной. Но Волк не обращал внимания на дикие боли — он думал о том, как они могли бы с Ларрой прогуляться по Елисейским полям, какую вкусную отбивную готовил дед Сашко, он думал, что променял все эти богатства мира на то, чтобы работать на непонятных ему иностранных ученых и копаться в радиоактивном мусоре, сражаясь с толпами фантомов и всякой мерзостью. Самые лучшие события его жизни мелькали теперь перед его взглядом. Он был здесь почти как камикадзе — его путь был только в один конец, и все…точка, он сделал дело. Теперь его выбросят из этого нанотитанового мешка и закопают где-нибудь здесь же,…возможно даже вот на том кладбище с покосившимися железными крестами из арматуры, где спят души ликвидаторов первой Чернобыльской аварии…, а возможно для него сделают свой собственный саркофаг, закатав его в композитный бетон бульдозерами, чтобы он не убивал радиацией сталкеров и работников ЧАЭС…Ему стало тошно от одной только мысли что столько людей погибли ради спокойствия этого места, обманутые своим начальством, жаждущие геройских почестей. Но сейчас это уже не было главным. Перед лицом смерти не хотелось ни плакать, ни злиться. Сил на это уже не оставалось. Волк что-то прочертил рукой на бетонном блоке, валяющемся возле себя.
— Так, держаться, я сказал Горбатый!. Горбатый, ты где там ходишь, протоплазма недобитая? Видишь подыхаю я, спляши что-ли вальс али польку. Скучно мне уже стало. Не так я себе великий Копец представлял…
Появившийся в стороне фантом опасливо выглянул из-за бетонной горы — Я то думал что ты быстро окочуришься, чудак. А ты живой еще. Ну отдай шарик, наигрался небось уже. Умрешь без боли…Почти…
— Да пошел ты со своими предложениями. Иди сам отбери. И отвали потом.