Все, что было не со мной, помню (Головачев) - страница 4

— О чём задумался, Сан Саныч? — стукнул его по плечу Хаевич.

Уваров виновато прищурился.

— Да так, ни о чём.

— Расскажи о своих видениях, вот биржа интересуется.

— Я ему уже рассказывал.

— Да? А он не признался. Ещё раз советую написать об этом книгу. У меня друг — издатель, поможет издать. Вдруг откроешь в себе талант писателя? Роулинг же, создатель Гарри Поттера, тоже в своё время была никому не известна.

— Заладил одно и тоже, — проворчал Коренев. — Сан Санычу слава не нужна.

— А что ему нужно?

— Слава бывает разная. Вон один математик отказался от Нобелевки и стал известен всему миру.

— Он просто больной, думал только о себе, а не о своих родственниках. Ему невероятно повезло, а он это везение в задницу засунул!

— Не груби. Везение тоже разное бывает. Хаевич хихикнул.

— Эт точно. Иногда не получить желаемое и есть везение. Ну, что, мужчины, ещё по кружечке?

— Привет, алкоголики, — вошёл в гостиную улыбающийся Новихин, бросил к шкафу в прихожей слева спортивную сумку. — Как вам наши футболисты?

— Я просто обалдел! — оживился Коренев. — Четыре — один, уму непостижимо! Неужели научились играть?

— Тренер хороший, вот и научил, — авторитетно сказал Хаевич.

— У них стимул появился, — сказал Новихин, скрываясь на втором этаже.

— Какой стимул? — не понял Олег.

— Раньше играли как игралось, — поддержал тему Коренев. — Всё равно платили, а теперь не даёшь отдачи — садись.

— Значит, тренер таки в этом деле главный? Кто ещё заставит их играть?

— Почему обязательно тренер? Игорь прав, стимул появился — играть хорошо, иначе сядешь на скамейку запасных, а то и совсем вылетишь из команды.

К столу спустился Новихин, переодевшийся в домашний спортивный костюм.

Заговорили о футболе, потом о теннисе, знатоком которого считался Хаевич, о бадминтоне. Открыли вино.

Уваров сидел молча, слушал, от вина отказался. До сорока пяти он вообще не употреблял спиртных напитков, да и сейчас позволял себе разве что бокал шампанского на праздники да сидр. От пива не отказывался, но и не приветствовал, доверял организму, который четко знал свою норму.

В начале десятого пересели за игровой столик.

Сдавать выпало Новихину.

Коренев взял карты, принялся изучать расклад. Делал он это медленно и обстоятельно, в силу характера, поэтому поначалу компаньонов это сердило, но после пятнадцати лет знакомства все привыкли к манере игры «главного биржевика» компании и не обращали на его медлительность внимания.

— Раз, — объявил наконец Михал Михалыч.

— Пас, — отозвался Уваров.

— Бери, — согласился Хаевич. Игра началась.

Расходились за полночь, в половине первого.