— А в худшем?
— А в худшем — лучше не думать, — вставил Лабус и заухал совиным смехом.
Сталкер прекратил остругивать ветку.
— И? — Он поглядел сначала на Лабуса, затем на Курортника.
— И! — передразнил Курортник. — С начальником особого отдела охота встретиться? «Гуантанамо» — санаторий для сталкера, если сравнивать его с особым отделом. Так-с… — Командир посмотрел на меня. — На хрена штанину вспорол, Пригоршня? Парню за этот костюм отчитываться перед завхозом научного сектора.
— Ну скажите, что там с ногой? Все плохо? — подал я голос.
— А ничего, — отрезал Курортник. — Костюм твой теперь — тряпье. А нога… — Он склонил голову набок, словно оценивал. — Нога в порядке. Вот Пригоршня и потащит к Периметру «груз триста». Так ведь?
— Так, — обиженно буркнул сталкер.
— Шину накладывайте, бинтуйте. Пять минут, — приказал командир.
Лабус проворчал:
— Чего стал? Давай палку.
Курортник достал сигарету, отошел к окну и уставился на снег. Пока мне прилаживали палку-шину и накладывали повязку, я несколько раз вздрагивал от боли, но терпел. Командир наблюдал за окрестностями, иногда высовывался и задирал голову, прислушивался. Сигарету он так и не прикурил.
— А «Гуантанамо» — это ведь на Кубе? — уточнил я, когда пулеметчик и сталкер закончили колдовать над моей ногой.
Лабус хмыкнул, Пригоршня натянуто улыбнулся.
— «Гуантанамо», — отозвался Курортник, расслышавший мой вопрос, — фильтрационный лагерь вот для таких бродяг, как этот паренек, — он подошел к нам и ткнул стволом в Пригоршню, — делающих вид, будто они в Зоне случайно, грибочки собирают. А название лагеря — фольклор местных жителей. Прилипло с чьей-то подачи. Самое интересное, что некоторые из этих, — командир опять поднял оружие, указав на сталкера, — действительно неплохие парни, и по жизни я бы за них поручился. И в разведку вместе пошел. — Он покачал головой, осуждающе глядя на Пригоршню, и добавил: — Ну вот что мне с тобой делать, а?
В бедро больно кольнуло. Лабус продемонстрировал мне одноразовый шприц.
Я порядком продрог. Знобило — челюсть непроизвольно прыгала.
— Сейчас боль отпустит, — пообещал пулеметчик.
— Не косись так недоверчиво, — сказал Курортник. — Костя — санинструктор в подразделении.
Ага, значит, Лабуса зовут Костей.
Командир подхватил винтовку, перевесил на грудь. Я опять поймал себя на мысли, что сравниваю его повадку с движениями Отмеля — как похожи, одна школа. Курортник застыл вполоборота, словно сказать мне что-то хотел и не решался. Коснулся кончика носа, шмыгнул и заговорил:
— Там, у будки блокпоста, ты вовремя закричал, предупредил… .